Трагедия произошла в ночь с 4 на 5 июня прошлого года в деревне Личинка Белыничского района. Деревянный дом вспыхнул как спичка. Из–под завалов спасатели достали два тела: 46–летнего сельчанина и его 60–летней землячки. Вскоре выяснилось — причина пожара не так банальна, как казалось на первый взгляд. Дело не в прохудившейся проводке или непотушенном окурке. Дом подожгли...
Варвара Гребнева ничем особым от других землячек не отличалась. В свое время получила образование, вышла замуж, жила и работала в городе. Нареканий от начальства не имела, как и судимостей. И вот, уже выйдя на пенсию, угодила на скамью подсудимых. 59–летнюю сельчанку обвиняют сразу по двум статьям УК, связанным с убийством двух человек и уничтожением имущества.
Все началось с того, что лет 11 назад Варвара приехала в деревню Личинка Белыничского района в гости. Вот как об этом в ходе следствия рассказывала ее единственная дочь:
— Мы с родителями жили в Могилеве. Мама лет 20 трудилась продавцом, отец — сварщиком. Все было неплохо. Пока оба не стали выпивать. Мама часто меняла работу, даже дворником была. Порой дома не ночевала. Отец злился, бил ее. Она на агрессию не отвечала. Чувствуя за собой вину, тихо плакала где–нибудь в уголке. И в милицию на папу не жаловалась. Она вообще спокойная, неконфликтная. Несчастная просто... Как–то она отправилась к брату в деревню Личинка помогать копать картошку. И больше к нам с отцом не вернулась.
В Личинке Варвара встретила Виктора Гольцева. Она его знала с детства. Вспомнились лучшие годы. И как–то так вышло, что в Могилев Виктор Варю уже не отпустил. Поселились в доме у его матери. Официально не работали, калымили в родной деревне — помогали местным то дров наколоть, то участок вспахать. Варвара вскоре стала получать пенсию. Взрослая дочь родительницу навещала. И хотя ей говорили, что та прикладывается к бутылке, надеялась, что здесь ее мать счастлива. В конце концов, дома чистота и порядок, огород, теплицы ухожены. Правда, однажды — дело было в мае минувшего года — в телефонной беседе мать признается дочери: «Все плохо. Витя ходит к Клавке, дома не ночует. А я ничего поделать не могу. И уйти от него не могу тоже — люблю...» Не прошло и месяца, как мать позвонила снова: «У меня большое горе. Сгорел мой Витя. С Клавой вместе. В ее хате».
Через пару дней дочь Варвары от других узнала — ее мать задержана по подозрению в поджоге дома и убийстве 46–летнего Виктора Гольцева и 60–летней Клавдии Шматовой. Эту новость деревня смаковала еще долго. Ведь поначалу местные думали, что виновник пожара Виктор: «Пьяный был, не затушил окурок». Проболталась сама Варвара. Одной из сельчанок, сразу после похорон. Не могла больше держать в себе этот грех. Позднее она расскажет, как все случилось, уже следователю:
— Что мой Витя — официально мы расписаны не были, но уже лет 11 жили вместе — захаживает к Клаве Шматовой, я узнала лет 5 назад. Поначалу не придавала значения сплетням, на селе люди всегда любили языками почесать. Но когда поняла, что нет дыма без огня, очень переживала. Не раз с Витей по душам разговаривала. Он божился, что Клавка ему не любовница, а собутыльница, что больше бегать к ней не будет. Но я понимала что к чему, а он бегал снова и снова, да еще и на ночь стал у нее оставаться. Сама Клавдия на мои упреки только посмеивалась: мол, сегодня твой, а завтра мой, намекая, что Витя скоро навсегда уйдет от меня к ней. А я этого не хотела. В порыве эмоций, бывало, срывалась, плакала, кричала, что они меня доведут, убью обоих. Но на самом деле у меня такого умысла никогда не было, просто хотела попугать. В тот день я застала Витю и Клаву в доме одной нашей землячки, у них было застолье. Уговорила его пойти домой. Но после того как мы с его мамой поужинали и даже откупорили бутылочку вина, Витя опять исчез. Конечно, я решила, что он у Клавки. И, переделав все домашние дела, около восьми вечера пошла за ним. Входная дверь на веранде дома была заперта изнутри. Я знала: когда Клава уходит, закрывает ее на навесной замок. Значит, дома. Дернула несколько раз за ручку — не отпирают. Решила: спят, наверное, пьяные. Стучала, звонила — не слышат. Обида меня душила, схватила камень во дворе, швырнула в окно веранды. Звон был такой, наверное, вся округа слышала, но они все равно на пороге не появились.
Огорченная, Варвара отправилась домой, где еще несколько часов промаялась в ожидании своего гуляки. А около полуночи, так и не дождавшись, взяла фонарик и снова отправилась к дому соперницы. Ей опять никто не открыл. Наверное, в тот момент и переполнилась чаша терпения. Услужливое воображение нарисовало нетрезвой ревнивице нужную картинку. И она задумала проучить этих двоих. Посветив фонариком, увидела на заборе у дома соперницы матерчатый половик и синтетический мешок. Подложила под дверь веранды, подожгла и минут 15 наблюдала, как разгорается огонь... Позже она будет божиться, что пламени особого не было, что она была уверена — те двое учуют дым и повыскакивают из хаты перепуганные. Уверяла, что не думала, что последствия приступа ревности окажутся трагическими.
Вернувшись в хату любимого, Варвара легла спать. Когда среди ночи проснулась, увидела, что дом разлучницы полыхает вовсю. Перепугавшись, разбудила мать Виктора. А та (материнское сердце не обманешь), повернувшись к ней, с укором спросила: «Зачем ты сделала это?»
Позже и мать погибшего, и односельчане расскажут следователю: об этом любовном треугольнике все село знало и что Варя Витю крепко ревновала. Одни говорили: сама, мол, виновата. Ей бы поласковее с мужиком быть, а она, как поцапаются, кричит ему: «Ну и беги к своей любовнице!» Другие искренне Варваре сочувствовали: дескать, такой доли и врагу не пожелаешь.
Следователь по особо важным делам следственного управления УСК по Могилевской области майор юстиции Владимир Доморацкий рассказывает:
— Хотя Варвара и уверяла, что у нее не было мысли убивать, судили ее по статье «Убийство, совершенное общеопасным способом, с особой жестокостью». Даже будучи нетрезвой, она прекрасно осознавала, что причиняет особые страдания и мучения людям, которые будут гореть в доме заживо. Прекрасно понимала, что огонь может перекинуться на другие деревянные строения поблизости, на соседние дома. Но это ее не остановило.
На суде родня погибшей Клавдии требовала для Варвары сурового наказания. И суд приговорил поджигательницу к 21 году лишения свободы в колонии строгого режима. Ей также придется выплатить компенсацию морального и материального вреда семье соперницы. Дом, который не подлежит восстановлению, оценили в 150 миллионов рублей, а все имущество целиком — в 222 миллиона. На суде мстительница плакала. Сочтя приговор слишком суровым, подала кассацию в Верховный Суд. Плачет, наверное, и сейчас, понимая, что то пламя сгубило не только жизнь ее любимого и соперницы, но и ее собственную...
P.S. Поскольку точка в этом деле еще не поставлена, имена фигурантов уголовного дела изменены.
Советская Белоруссия № 65 (24947). Пятница, 8 апреля 2016
Комментарии (0)