Какая музыка обычно звучит на площадях? Эстрадные песни и военные марши. А если «классика», то непременно «популярная». Хотя я в упор не понимаю, почему семейство Штраусов — это «классика» и почему их длинные и скучные пьесы кажутся проще для восприятия, чем «Эгмонт» Бетховена или «Арагонская хота» Глинки.
22 июля в продолжение фестиваля «Классика у Ратуши» состоялся концерт Tour de Classique, целиком состоящий из филармонической музыки. Причем не какой–нибудь, а французской. Половина пьес, мне думается, никогда не исполнялись в Минске. А если и исполнялись, то давно и случайно, так что даже «профессиональная» публика знает их скорее понаслышке.
Для разогрева были две танцевальные сюиты из старинных французских опер — «Роланд» Жана–Батиста Люлли (1685; год рождения Баха, Генделя и Доменико Скарлатти) и «Дардан» Жана-Филиппа Рамо (1739). Длинные, между прочим, сюиты и никакое не «ай–люли».
Потом редчайшая и изысканнейшая симфоническая сюита Габриэля Форе «Маски и бергамаски» (1919). Потом столь же редкий и изысканный вокальный цикл Гектора Берлиоза «Летние ночи» в исполнении специально приглашенного французского баритона Оливье Этта... И все это — под оглушительные вопли стрижей, сливавшиеся со звуками оркестра в единый гармоничный аккорд.
Вы спросите, а где же Оффенбах? Где «Болеро» Равеля?
Был, был Оффенбах, не беспокойтесь! Но только не канкан, а ария Дапертутто из оперы «Сказки Гофмана» в исполнении того же Оливье Этта.
И Равель был. Но никак не «Болеро», а нежная и прекрасная «Гробница Куперена» и «Три песни Дон Кихота к Дульсинее» для баритона и оркестра на слова Поля Морана (1932 — 1933). Ни того ни другого наша публика — бьюсь об заклад — не слышала. Вообще же, из того, что на слуху, прозвучали только «Лунный свет» Дебюсси и «Павана» Форе.
И, конечно же, знаменитая скрипичная пьеса Камиля Сен–Санса «Интродукция и рондо–каприччиозо» в блистательном — без преувеличения — исполнении лауреата международных конкурсов Павла Батяна (Беларусь). Забавно, скажу я вам, смотреть, как скрипач, сидящий за последним пультом в оркестре, становится на место солиста и исполняет сложнейшую виртуозную пьесу получше иного прославленного гастролера, срывает бурю оваций, после чего спокойно возвращается на место.
А как же публика? Неужели она два с половиной часа стоя слушала все эти музыкальные изыски?
Слушала, затаив дыхание, и после каждой пьесы взрывалась аплодисментами. Да, кто–то предпочел перебраться на Зыбицкую, и из первоначальных девяти тысяч собравшихся к концу концерта осталось, может быть, тысяч семь или восемь. Но оставшиеся слушали с еще большим увлечением и восторгом.
Чему немало способствовала прекрасная игра Государственного камерного оркестра под управлением Игоря Бухвалова (Беларусь — США) и искрометный конферанс Ивана Подреза. Не знаю, где и как удалось добыть столько интереснейшей информации о композиторах и их произведениях, но Иван Подрез рассказывал так, как будто самым естественным образом знает все это и готов делиться с публикой хоть до поздней ночи.
По окончании концерта я спросила у Игоря Бухвалова:
— Скажите, Игорь, кто подбирал программу сегодняшнего вечера? Программа блестящая, просто супер!
— Мы с женой Ингой Бухваловой. Она художественный руководитель фестиваля.
— И вы не боялись, что для публики это будет сложно?
— Нет! Минская публика самая лучшая в мире, и она это доказала.
Был доволен и скрипач Павел Батян:
— Вначале мне предлагали другое произведение, но я выбрал Сен–Санса. Невероятно утонченная, разнообразная и яркая пьеса. Это стоит услышать.
Комментарии (0)