28 Марта, 2024 Четверг

Последний из могикан

  • 11 августа 2018 Культура Русский 0

    За водой он ходит к колонке через улицу: распахивает деревянную калитку и отправляется мимо супермаркетов, мчащихся новеньких автомобилей — аскетичный, задумчивый, в уютных шлепанцах, как будто и не Минск, не городские каменные джунгли кругом, а насквозь знакомая деревня. Вспомнишь, пожалуй, «Белые Росы»: а как сложилась бы судьба героев, уцелей из дедовских домов хоть одна хата? Художник и ремесленник Никита Васильев как раз и живет в таком вот осколке прошлого: старенький домик бабушки и деда с небольшим клочком земли со всех сторон окружает новая застройка, в окрестных высотках счастливо расселились прежние соседи по улице. А он коротает вечера в запущенном садике, топит печку, вырезает из дерева и рисует флуоресцентными красками экзотических рыб.

    Это тот случай, когда руки, что называется, золотые. Все в жилище Никиты — небогатом и скромном — придумано и облагорожено им самим. Лакированные деревянные табуреты, кровать, украшенная резьбой, разные тумбочки и этажерки, хитрой формы расписной кронштейн для лампы на потолке, заменяющей люстру. Здесь же его работы — морские обитатели, изображенные на картонах или покрытых лаком досках, с помощью ярких флуоресцентных красок, инсталляции. При дневном освещении яркие розовые, желтые и зеленые цвета выглядят наивно, напоминая детский рисунок, а в темноте начинают светиться, создавая иллюзию океанского дна. Вот плывут сияющие переливчатые рыбы, вот проносится косяк медуз, загадочно мерцают водоросли и кораллы...

    — Наверное, увлечение морем и морскими жителями у меня появилось еще в детстве, — признается Никита. — Когда–то дома был аквариум, и я мог часами наблюдать за плавающими рыбками.

    Спрашиваю, а как вообще вышло, что частный дом сохранился посреди нового микрорайона. Он в ответ посмеивается:

    — Здесь геопатогенная зона, энергии из центра Земли идут через энергетический луч прямо на альфу Центавра, что не позволяет никому думать об этом месте плохо. А вообще, охранная зона газопровода, рядом проложены электросети, так что, когда строили многоэтажки, этот участок не стали трогать. Так он и сохранился, каким был, в неприкосновенности.


    Принимаю из рук доброго хозяина чашку чая, ищу, куда присесть, — и в полумраке чуть было не усаживаюсь на барабан. Он тут не один, их множество — разных, наводящих на мысли о кубинских бонго и западноафриканских джембе.

    — Вам их откуда–то привезли? — я пробую себя в качестве бонгосеро, пытаясь отстучать простенький ритм.

    — Привезли. В виде деревянных чурок. Это вот, например, был осиновый чурбачок.

    Оказывается, и барабаны (у каждого свой звук) он делает сам из дерева и козьих шкур. И тут же показывает, как можно изменить тональность ударного инструмента, ослабив или усилив натяжение мембраны при помощи шнурка. Чуть отпустишь оплетку — звук будет ниже и более гулкий, затянешь потуже — выше и звонче.

    Музыка — еще одно большое увлечение моего героя. В его домике собираются на «джемы» рок–музыканты, сам он выступает в качестве барабанщика и перкуссиониста. Или играет на диджериду — духовом инструменте австралийских аборигенов. Двух– и трехметровые деревянные трубы, аккуратно прислоненные в уголке, при игре издают потрясающе низкие, мистические звуки. Не то трубящий слон, не то послание из космоса. В Австралии диджериду используют в ритуальных целях и изготавливают из выеденных термитами стволов эвкалипта. Чтобы труба загудела, в нее нужно не просто дуть, а создавать вибрацию при помощи губ, что и демонстрирует мой собеседник. Эвкалипта, равно как и термитов, которые могли бы выгрызть дерево изнутри, в Беларуси нет, поэтому Никита Васильев ищет собственные решения:

    — Вот это — ствол туи, а этот инструмент композитный, частично изготовлен из акации, частично из черемухи, а раструб из липы.

    Его приглашают выступать вместе с друзьями, работы время от времени появляются на коллективных выставках в арт–пространствах на улице Октябрьской. Чудесный металлический светильник (технику исполнения сам мастер определяет как «сквозная чеканка») запомнился по одной из выставок проекта «Лiхтарт». Старый деревянный дом, окруженный скромным садиком, зажатый между высотками, Никита превратил в мастерскую и место встречи таких же необычных людей. Соседи на шум не жалуются — до них он просто не долетает. Да и все они давние знакомые, когда жили здесь же забор к забору. Могут помахать с балкона, если увидят во дворе своего приятеля–художника, собирающегося к колонке за водой. Он здесь своего рода достопримечательность, реликт.

    ovsepyan@sb.by

    Фото Алексея СТОЛЯРОВА

    Автор: Ирина ОВСЕПЬЯНСБ. Беларусь сегодня
    Теги: 
    • {Нет тегов}

Комментарии (0)