До недавнего времени проблема отходов цитостатических фармпрепаратов напоминала многоголового монстра, у которого на месте одной отрубленной головы вырастали две. Казалось, вот-вот решение проблемы будет найдено, но появлялась новая. Рост использования цитостатиков (эти лекарства незаменимы при лечении онкозаболеваний) из-за отсутствия технологий по их утилизации приводил к увеличению объемов опасного мусора. Причем согласно правилам хранился он пускай и в специальных помещениях, но на базе использовавших эти препараты учреждений. А ведь речь ни много ни мало об отходах первого класса опасности.
Решение проблемы предложили ученые Института ядерных проблем БГУ под руководством заведующего лабораторией радиофизических исследований Виктора Карповича. Создан комплекс оборудования для обезвреживания фармацевтических отходов и цитостатических фармацевтических препаратов. Кстати, работу уже оценили на Международной выставке-конгрессе «Высокие технологии. Инновации. Инвестиции» в Санкт-Петербурге, где разработка получила золотую медаль. Третьего места в номинации «Энергосберегающие экологические технологии» удостоилась разработка на Белорусском промышленном форуме.
Кто-то усомнится: а не рановато ли петь дифирамбы только что созданной установке? Не рано хотя бы потому, что за три года серьезных исследовательских опытных испытаний — с 2012 по 2014-й — с помощью ее уже обезврежено около 11 тонн отходов. А это немногим более годового прироста этих опасных отходов. Именно за практическую составляющую Виктор Карпович считает работу одним из лучших проектов в своей профессиональной жизни.
А начиналось все в 2010-м, когда ученый услышал о проблеме от одного из знакомых медиков. В это же время институт получил очень эффективный результат от разогрева материалов до 1000 градусов с помощью СВЧ, причем за короткое время и с высокой эффективностью. И тут, как говорится, звезды сошлись. Стало ясно, что имеющуюся технологию можно эффективно использовать на благо страны. «Мы тогда обратились к главному санитарному врачу и проконсультировались о масштабах проблемы. Оказалось, что в год страна прирастает 6—8 тоннами цитостатиков. В целом их было накоплено около 120 тонн, — вспоминает Виктор Карпович. — Медики оказывали нам большую консультационную поддержку. Затем мы вышли на ГКНТ с предложением выполнить отдельный инновационный проект. Госзаказчиком тогда выступил концерн «Белбиофарм», а ныне — Департамент фармацевтической промышленности».
В прошлом году проект был на завершающей стадии. «Железо» и технологии отработали еще раньше. «Мы начали выполнять опытно-технологические работы по обезвреживанию цитостатиков в Центре детской онкологии, гематологии и иммунологии и районных клиниках уже на втором году реализации проекта, — говорит Виктор Карпович. — Поставили себе задачу обезвреживать самые опасные отходы, рассудив, что если мы справимся с этой задачей, остальные автоматически будут решены».
По ходу обкатки происходили усовершенствования и изменения. Если изначально речь шла о стационарной установке, то в 2014 году ученые вышли с предложением сделать ее мобильной. Почему? Такая техника может переехать в эпицентр проблемы. Кроме того, она неприхотлива: для ее работы необходимы лишь навес, который защитил бы установку от осадков, и источник питания.
С технологией СВЧ, которая лежит в основе установки, знаком, пожалуй, каждый из нас, у кого в быту есть СВЧ-печь, разогревающая еду. Но здесь речь идет о высоких температурах. Например, на первой стадии комплекс разогревается до 600—650 градусов. Именно при такой температуре происходит сухой пиролиз, или разложение медикаментов. Очень важно, что при этом сюда не поступает кислород, уточняет Виктор Карпович. Именно в таком случае не происходит образование столь опасных для человека диоксинов и фуранов. Что остается после такой «готовки»? Шлак 4-го класса опасности, который можно захоранивать на полигонах ТБО. Причем в объеме 8—12 процентов от исходного количества.
Следующий этап — это переработка пирогаза, который также остается после первого этапа переработки. Для него есть дополнительное устройство высокотемпературного нагрева, которое уже разогревается до 1100—1200 градусов. «Это наше ноу-хау — резонатор, — говорит Виктор Карпович. — На выходе мы получаем выбросы, которые не опасны для окружающей среды. У нас есть соответствующие документы — лицензия Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды на проведение работ данного оборудования, заключение Научно-практического центра гигиены об экологической безопасности и евразийский патент. Комплекс разработан в соответствии с национальными, российскими, европейскими нормативами по обезвреживанию фармацевтических
препаратов».
Что может переработать удивительная емкость из нержавейки объемом 100 литров? Оказывается, ее производительность зависит от вида отходов. Если это стеклянная тара, которая, кстати, тоже подлежит утилизации, — это 30—40 килограммов за цикл (три часа). А вот если речь идет о системах переливания крови, шприцах, таблетках, блистрах — это за счет легкого веса и одновременно объемности 15—20 килограммов. Но установка может отработать множество циклов.
Выходит, малый объем установке не помеха. Более того, оказывается, выбрали его совсем не случайно. «Выбран он потому, что условия загрузки ежедневно меняются. Сегодня она может быть больше, завтра меньше, — делится Виктор Карпович. — Имея комплекс, скажем, из четырех установок, при необходимости можно включить только одну и тем самым сэкономить электроэнергию или в пиковые моменты включить все четыре. Вот почему модульный вариант лучше, чем городить монстров».
Решить проблему цитостатиков в нашей стране под силу всего восьми установкам, расположенным на стыке районов. Но что с ними будет потом? И об этом ученые института задумались заранее. «Мы изначально заложили в оборудование возможность расширения его функциональных возможностей, — приоткрывает завесу тайны Виктор Карпович. — Следующим этапом, и мы над этим работаем, должно стать обезвреживание других не менее опасных отходов — СОЗов, проблему которых страна в последние годы пытается решить. Накоплено их большое количество. Проведена огромная работа по их переупаковке. Так вот, большие пластиковые емкости, в которые эти отходы переупаковали, вполне подходят для того, чтобы попасть в нашу установку целиком. Такая задача была поставлена нами изначально, чтобы исключить сортировку или переупаковку. То есть персонал не будет контактировать с этими отходами».
Над утилизацией обеих групп опасных отходов не один год бились лучшие умы нашей страны. А ларчик, оказывается, открывался просто. Кстати, продукцией ученых БГУ уже заинтересовались в России и Израиле. Что ж, в этом важном вопросе мы оказались на шаг впереди. И, думается, об идеях ученых Института ядерных проблем БГУ мы еще услышим.
veraart14@mail.ru
Комментарии (0)