Недавно в своем выступлении главный экономист Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) привел такое замечательное наблюдение: поколение, детство и юность которого приходятся на тотальные реформы 1990-х, в среднем на сантиметр ниже ростом, чем их родители и младшие братья. Это кажется, что немного. Для палеонтолога такое «укорачивание» населения свидетельствует о катаклизме. В истории подобные изменения наблюдались во время вооруженных конфликтов. Словом, постсоветский прыжок в рынок оказался настоящей боевой операцией. А на войне как на войне: одни гибнут, другие обогащаются. Об этом тоже подробно говорил Сергей Гуриев, представляя в Минске доклад ЕБРР «Реформы для всех. Равные возможности в мире неравенства».
Рыночная экономика с высокой конкуренцией, широкими предпринимательскими свободами — прекрасная штука. Особенно в теории. Рынок пробуждает инициативу, стимулирует людей на предпринимательские подвиги, улучшает их качество жизни… И вроде бы ничего сверхнового в рыночной модели нет: в западных странах десятилетиями обкатывались самые разные ее вариации. Бери наиболее подходящую модификацию — и вперед, к счастливому капиталистическому счастью и высокому уровню жизни, как в развитых государствах. И все было бы очень просто, если бы не было так сложно. Несомненно, реформы приносят огромную пользу. И практически всегда. По крайней мере, если анализировать макроэкономические результаты: и ВВП увеличивается, и доходы населения приумножаются, и благосостояние народа вроде бы растет. Но если заглянуть внутрь этих цифр, то успехи рыночных изменений оказываются далеко не однозначными.
Самый сложный вопрос процесса реформирования — как, избежав уравниловки, более-менее справедливо распределить выигрыш. Сергей Гуриев признает: при положительных средних показателях, в ряде стран от реформ выигрывал только «верхний» слой людей, а подавляющее большинство в меньшей степени ощущало выгоды. А немало бедных людей даже проигрывали. Так получилось в России. Еще более ярко непропорциональное перераспределение доходов произошло в Средней Азии. Впрочем, в этих странах от реформ выиграли все. Даже бедные. Но этот регион отличается некоторым своеобразием: у небогатых людей слишком низкой была начальная база. Поэтому даже небольшое повышение доходов подняло их уровень жизни.
В Беларуси за последние 25 лет благосостояние в среднем выросло на 80%. Богатые стали жить в два раза лучше, благосостояние бедных людей увеличилось на 60%. Пропорции если не идеальные, то очень близкие к оптимальным. В конце концов, справедливость не должна превращаться в уравниловку. Впрочем, проблема неравенства свойственна большинству стран планеты. В том числе и Америке. Диспропорции доходов становятся даже в богатых государствах причиной социальной депрессии, которая выливается в повышенный спрос на наркотики и другие «успокаивающие» средства. Что порождает другую проблему: рост смертности в трудоспособном возрасте. Причем если рассматривать именно США, то среди белого населения. Именно того пресловутого среднего класса, которым так гордится англосаксонский мир.
В Беларуси удалось уйти от общего негативного тренда. Правда, стремительного реформирования в стране тоже не было. Хорошо это или плохо? Сергей Гуриев признался откровенно: в целом наша страна идет по нормальному пути. И он как представитель ЕБРР полностью поддерживает действия Правительства по проводимым реформам. Но добавил: хотелось бы, чтобы процесс шел быстрее. Правда, тут эксперт сделал оговорку: реформы лучше проводить качественно, чем быстро. И честно признался: рискованное это дело.
Любые реформы — стресс для общества. Ведь как получается: все расчетные выгоды лежат где-то далеко впереди, а минусы ощущаются здесь и сейчас. И негативные последствия экономических метаморфоз необходимо ликвидировать сразу. Сергей Гуриев акцентировал внимание: политика «затягивания поясов» чревата последствиями. Хотя бы по той причине, что структурные преобразования — путь длинный и тернистый. Двигаться им по расписанию у многих государств не получалось. А откладывать наступление светлого будущего — повод для социальных конфликтов и даже политического кризиса. Реформы дуалистичны сами по себе: есть как выигравшие, так и проигравшие. И сальдо должно быть не просто положительным. Необходимо учитывать и интересы людей, ущемленные изменениями, компенсировать им каким-то образом потери. Особенно важна первоначальная стадия, когда обычно в минусе оказываются если не все, то большинство. Так приблизительно произошло после шоковой терапии в начале 1990-х. Всеобщее же недовольство открывает путь консерваторам и популистам. И в итоге население голосует против любых метаморфоз, ориентируясь на консерватизм. Собственно говоря, по этой причине в таком сложном вопросе необходимо поторапливаться, но не гнать коней. В данном случае ЕБРР весьма положительно оценивает изменение подходов в белорусском жилищно-коммунальном хозяйстве. С одной стороны, взят четкий курс на полное возмещение населением услуг, с другой предусмотрены меры финансовой поддержки малообеспеченных граждан.
Существует в реформах и еще большая опасность: несправедливого распределения выигрыша. Вопрос не столько в количестве миллиардеров, сколько в источнике происхождения их богатства и доле коррупционной составляющей в нем. Специалисты ЕБРР четко говорят: необходимо политику и СМИ защитить от влияния капитала. Ибо в противном случае страна попадает в замкнутый круг: за счет влияния на власть немногочисленная каста богачей создает для себя еще более выгодные условия для выкачивания средств. За примерами использования таких алгоритмов далеко ходить не надо. Достаточно посмотреть на ближайших соседей. Вот только как разорвать этот дьявольский круг, судя по всему, европейские эксперты не знают. Ну, если исключать социальные революции.
Материальное неравенство — не самая большая государственная хворь. Но зачастую оно порождает неравенство возможностей, когда более бедным слоям населения недоступны образование, здравоохранение, другие социальные блага. И материальное благосостояние уже при рождении фаталистично определяет их место в социальной иерархии. А если нет интеллектуальной конкуренции снизу, богатая верхушка бронзовеет и полностью консервируется в своем развитии.
Да, на удивление, Беларуси удалось пока избежать многих ловушек, которыми изобилует стезя реформ. Впрочем, существует и еще одна парадигма: их плоды достаются скорее будущему поколению, чем нынешнему. Например, как явствует из доклада ЕБРР, поколение 1990-х хотя и потеряло в росте сантиметр, но, судя по опросам, ощущает себя более счастливым по сравнению со своими родителями. Даже если у них сопоставимое материальное положение. Доступность более качественного образования компенсирует молодежи некоторую низкорослость. Впрочем, не исключено, что всему виной природный оптимизм, свойственный людям в первой половине жизни.
Комментарии (0)