Какие перспективы нашей стране сулит Евразийский экономический союз, как улучшить качество жизни белорусов и зачем нужно громко заявлять о себе в России, рассказал российский эксперт по Восточной Европе, кандидат наук, доцент кафедры политической теории МГИМО Кирилл Коктыш
— Кирилл Евгеньевич, все чаще можно услышать мнение, что возможности Союзного государства себя исчерпали. Вы согласны?
— На мой взгляд, пластика движения Союза в начале пути была взаимовыгодна и выигрышна. Для Беларуси тогда важно было сохранить Россию в качестве рынка сбыта. А для России Беларусь была ценным политическим ресурсом — как раз в тот момент в ней были на пике центробежные тенденции. Наш Союз переломил их. Так что интерес обеих стран реализован. А более тесной интеграции ожидать пока не стоит, она была бы контрпродуктивной. Почему? Беларусь сохранила заводы, предприятия в госсобственности. А Россия пошла другим путем. Сегодня более актуально обсуждать сотрудничество стран в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
— Перспективы Беларуси здесь радужные?
— Радужных перспектив не бывает нигде и никогда. Потому что любое взаимодействие стран сводится к обмену. Это всегда торг: с одной стороны — как не продешевить, с другой — как в разы дороже не купить что-то ненужное. Но возможности здесь есть, и они интересны. При этом стоит понимать, что стратегическая зависимость Беларуси от российского рынка — это зависимость качества жизни. Поясню. Возможности войти на европейский рынок у Беларуси нет, как и для значимой части европейских стран, а вот в рамках ЕАЭС такой шанс есть как в индустриальном производстве, так и в той санкционной реальности, которая сложилась.
— Уже второй год стараемся…
— Не особо получается. Беларусь должна была быть включена в российские программы импортозамещения. Этого не произошло. Потому что не настаивали, не отстаивали свою позицию. И понятно, что импортозамещением по большому счету стал заниматься Китай.
— То есть пока мы защищали наши товары и говорили, что они лучшие, Китай стал поставлять свою продукцию на российский рынок. Беларусь опоздала?
— Всегда можно куда-то успеть. Но это не гонки, должно быть понимание своего интереса. Сегодня Беларусь упускает некоторые возможности. Ведь если товарооборот Европейского союза и России падает на 120 млрд долларов, заменить весь спектр товаров для России Беларусь не сможет в принципе. Но если бы страна от этой цифры смогла на себя перетянуть хотя бы 10 млрд, это уже было бы хорошо. Но не произошло и этого. А ниша-то остается. Китай ведь не все замещает, да и Россия понимает, что курс на суверенность возможен только тогда, когда что-то сам делаешь, а не только потребляешь. Так что Беларуси нужно брать свое, формировать проекты, отстаивать свои интересы. Понятно, что есть конкуренция, но все равно эти возможности надо использовать.
— На ваш взгляд, этот вопрос лежит в области сотрудничества субъектов хозяйствования или все же в политической плоскости?
— Политика создает рамки, условия для деятельности и определяет важность торговой повестки. Задача бизнеса — воспользоваться этим процессом.
— Есть мнение, что стратегическое партнерство с Беларусью у России ушло на второй план, и получается, что мы дружим по инерции, а развиваться дальше будто бы не имеет смысла…
— Россия как большая экономика и военная держава имеет широкие интересы. И понятно, что Беларусь находится немного в другой весовой категории. Но, повторюсь, Беларуси нужно настаивать на своих точечных нишах, которые она могла бы заполнить. Скажем, в Беларуси есть преимущества в виде сохраненного рабочего и инженерного класса. Дефицит технических специалистов в России пока велик, и тут надо понимать свое преимущество, чтобы его капитализировать и, главное, получить возврат.
— Часто ли в Москве к вам обращаются за консультацией — анализом ситуации в Беларуси?
— Политолог — не лоббист экономических проектов, роль эксперта чаще завязана на политических моментах. Но последний значимый проект, которым занимался, попросили подготовить власти Казахстана. Составлял для них портрет-карту принятия решений Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). К слову, это единственная постсоветская страна, которая на уровне массового чиновника способна к стратегированию. Назарбаев еще в начале 1990-х установил жесткое правило: чиновник, который пишет обоснование любого решения, должен проанализировать ситуацию на два шага дальше. Это стало нормой, и сегодня там есть целый класс руководителей, способных мыслить вперед. Согласитесь, простая и нехитрая установка, которая принесла свои плоды… Отвечая на ваш вопрос: думаю, логичным было бы, если бы Беларусь искала через такие проекты ключи к российскому рынку.
— Попахивает бюрократией и лишней писаниной…
— Не знаю, как это работает внутри страны, но Казахстан, в том числе благодаря этому, продвинул в ЕЭК разрешение двойного импорта и стал практически монополистом по поставке автомобильных запчастей на все евразийское пространство. Эти элементы производятся в Китае, а Казахстан их перепродает и имеет с этого до 5 млрд долларов в год. По-моему, не так уж плохо.
— «Беларусь и Россия в мире — стереотипы и реалии» —так назвали тему вашей встречи с белорусами организаторы из клуба «Формат А3». Кирилл Евгеньевич, вы уверены, что эти стереотипы можно как-то поменять?
— А зачем? Действительно, применительно к каждой системе существует определенный набор кодов-стереотипов, своевременное изучение которых дает возможность предсказывать важные политические шаги. Но приехав к нам в гости, иностранные граждане удивляются, насколько реальность далека от их представлений. Однако мифы остаются, несмотря на глобализацию и возможность увидеть все своими глазами. Образ России и Беларуси в глазах Запада часто не обладает портретным сходством с оригиналом или такое сходство может быть весьма отдаленным.
Если говорить о парадигме восприятия, то сегодня существуют жесткий экономический конфликт в условиях кризиса и борьба за рынки. И пока на Западе недостаточно хорошо понимают, какие плюсы можно получить от сотрудничества с тем же ЕАЭС. Я же вижу интересную вещь: ёмкий рынок с хорошим разделением труда, который позволяет сохранить сегодняшнее качество производства и жизни.
— А улучшить?
— На мой взгляд, для этого ЕАЭС должен расшириться. В экономике работает закон 300 млн человек. И современное качество жизни можно обеспечить при условии, что человек включен в разделение труда именно при этой цифре. Если меньше, нужно или отказываться от каких-то отраслей, или производство вам обойдется дороже. В этом плане ЕАЭС не дотягивает до СССР, где было задействовано 280 млн человек. Но за счет торговых партнеров, таких как Иран, Турция и другие, все может стать интереснее. Еще занимательно наблюдать, как охлаждаются отношения Китая и США. И тут вопрос: куда пойдут инвестиции из Поднебесной? Той же Беларуси грех не воспользоваться такими возможностями.
Пока же сотрудничество очень плотно завязано на способности Беларуси реализовывать свои интересы через ЕАЭС. Полуторамиллиардной стране 10 млн человек как рынок не интересны, а вот как промышленные ворота — да. Для этого Беларусь должна гарантировать, что товары, которые произведут на ее территории, будут иметь доступ дальше. По китайским подсчетам, ЕАЭС как экономика имеет шестикратный потенциал роста. Конечно, не мгновенно, но эту емкость можно заполнять.
— Пока мы говорим о братских связях, соседние страны сделали разворот в Европу. Говорят, и Беларуси все-таки надо туда. Как вы думаете, в психологическом плане наши узы еще крепки?
— Конечно. При этом я и в украинский разворот особо не верю. Украина сейчас проходит путь, который проходила Россия до 1998 года. Когда была эйфория, но и накопление знаний, что одно дело — эмоции и совсем другое — реальность. Но если вдруг такой разворот произойдет, то страна превратится в аграрную с вымыванием высокотехнологичных производств. Для Беларуси такая ситуация невозможна, поскольку обвальная деиндустриализация выбросит на улицу столько людей, что переварить их никто не сможет. К слову, у белорусов есть спасительный инстинкт. Это способность любую ценность и идеологию оценивать через наличие или отсутствие экономического фундамента.
— На ваш взгляд, мы в Беларуси спустя 25 лет интеграции понимаем Россию?
— Понимаем, но… слишком погрязли в поиске недостатков и проблем. А это не дает никакого экономического эффекта. На мой взгляд, нужно показывать белорусские преимущества. Да, российская политика очень многогранна, и нужно уметь выбирать собеседников и партнеров в многоподъездном российском доме.
Кирилл Коктыш родился в Минске. За его плечами БГУ и МГИМО. Он относится к плеяде политологов постсоветского пространства, к мнению которых внимательно прислушиваются и в Москве, и в Минске. Руководил исследовательскими проектами и подготовкой аналитических рекомендаций по политико-экономической ситуации в Беларуси и на Украине.
Комментарии (0)