В одной сказке выросла репка. И такая уродилась здоровенная, что вытаскивали овощ-переросток всем миром – дедка за репку, бабка за дедку и далее по степени уменьшения социальной значимости. Рабочие группы райисполкома по организации профилактической работы с гражданами, ведущими антиобщественный образ жизни, также тянут этих самых граждан буквально за уши из существования, которое мило их сердцам и другим внутренним органам.
В разное время рабочей группой были посещены Защебьевский, Василевичский, Солтановский сельские Советы и Зареченский поселковый.
В Защебье первая на рассмотрении – сорокалетняя Зинаида*. Выпивающая женщина нигде не работает: «Зимой хозяйство – поросёнки, индюки, куры, кролики, а летом собираю ягоды, грибы». По профессии Зинаида повар, но с таким «резюме», как у неё, к кухне женщину вряд ли в ближайшее время кто допустит. Для начала предложили устроиться в хозяйство, но если прогуляет или заявится пьяной, сразу уволят. А там и до ЛТП рукой подать – протоколы на даму уже есть.
Двое братишек 1980 и 1975 годов рождения тоже в Беларуси не работают, ездят на заработки в Россию. Пока один отвечает на вопросы группы, второй параллельно убаюкивает:
– Участковый хороший, постоянно нас навещает, не ругайтесь на него.
Во всех Советах красной нитью проходит тема нелегальных заработков в соседнем государстве. Мужики ездят в Россию, приезжают, пропивают деньги, нередко попадают в криминальную сводку как жертвы или, наоборот, возвращаются в Федерацию снова. Налоги, как правило, не платят. Поэтому к рабочей группе помимо руководителей различных служб присоединяется еще и сотрудник налоговой. Так, с недавнего времени все «россияне» берутся на карандаш.
После братьев доходит черед и до двадцативосьмилетней Нины из Глинной Слободы. Её сожитель трудится сторожем, получает два миллиона, сама молодичка нигде не работает.
– Неужели не хочется жить лучше, зарабатывать, почему не работаете?
– А где работать? Негде работать. Как ездить, как добраться, вы мне расскажите? – громко вопрошает она.
Только в зале ропот: из этой деревни многие без проблем ездят трудиться в разные населенные пункты, транспорт ходит. Кто хочет – делает, кто не хочет – находит причины.
На предлагаемые прямо на месте вакансии в соседних поселках отвечает: «Ну, я не знаю…» Из зала снова всплывает информация о том, что работу Нине и её партнеру предлагали и в хозяйстве, они отказались, после чего места были заняты. «Да не будет она работать никогда!» – высказываются присутствующие представители местных организаций и учреждений.
Оттолкнувшись от дна
Но есть и лучики – счастливые случаи. Например, Ирина*, которая состоит на учете в СОП, закодировалась и не пьет уже четыре месяца, подала вместе с сожителем заявление в ЗАГС.
– Есть подвижки, даже боюсь сглазить… – делится заведующая садиком, в котором уже две недели работает Ирина. Прямо в зале заместитель председателя райисполкома Виталий Атаманчук дает распоряжение о снятии женщины с СОПа, контроль за ней пока остается. Хорошо бы и он потом не понадобился.
В Василевичах первый на рассмотрении мужчина прошел лечение от алкогольной зависимости, работает – еще одна «репка», которую удалось вытянуть из болота. Вызван в качестве положительного примера, скоро будет снят с учета. После слов одобрения, когда был отпущен на работу, из зала выходил с гордо поднятой головой. Здорово.
Кому работа – не волк
В тех же Василевичах, как и везде, кто-то хочет работать и жаждет помощи, кто-то доволен жизнью и считает, что работа не для его белых рученек. Ввиду выхода всем известного декрета их рассматривают особенно пристально. Например, вот перед нами сорокалетний лосяра, который был опекуном собственного отца, а как опекунство было снято, перестал проявлять к родителю интерес, в результате чего тот попал в больницу с истощением. Мужчина сидел, закодирован, последние полгода нигде не работает. Тем не менее одет хорошо – новенькие кроссовки, джинсы, куртка с иголочки.
– За счет чего живете?
– Мать помогает.
Председатель сельисполкома говорит, что дело не в помощи матери, а в том, что он снимает пенсию отца с карточки.
– А что через десять лет, когда родителей не будет?
– Жизнь покажет… – отвечает он философски и чуть насмешливо. Мне же в свою очередь становится неприятно от мысли о том, как себе на жизнь может добыть денег тот, кто трудиться не привык и уже сидел в тюрьме.
Дела девичьи
А вот снова хорошая история: тоненькая миловидная цыганочка, рассмотренная на рабочей группе год назад, зарегистрировала своих троих детей, оформила арендное жилье, сделала там ремонт. Жизнь, кажется, налаживается. Более того, влияет на брата, и тот начинает сторониться змия зеленого цвета.
Другая молодая женщина, назовем её, например, Катя, беременна. На ногах у неё носки и шлепанцы, на улице четыре градуса с плюсом. Объясняет выбор обуви тем, что приехала с братом на машине. Читать барышня не умеет, школу не окончила, деньги считать научили братья и сестры. У неё трое малышей. Условия проживания для детей не самые подходящие, нигде не работает, иногда бродяжничает, живет на детское пособие. Взята на контроль по медицинской части, новорожденный тоже будет под пристальным вниманием. Ровно как и другие ребятишки, которые, если ситуация с жильем и работой не наладится, будут, к сожалению, отобраны.
Тридцатилетняя Елена приглашена на заседание в Солтаново из-за бывшего мужа-дебошира, против которого возбуждены дела по статьям Уголовного кодекса «Истязание» и «Угроза убийством». Когда сельчане в зале начинают говорить о том, что супруг – человек хороший, непьющий, и вообще непонятно, какой зверь в него вселился, молодая женщина не сдерживается:
– Да пил он всегда и бил всегда! А никому не говорила, потому что в деревне всегда только о том и думаешь, что люди скажут…
Несмотря на то что супруги развелись еще в 2014, бывший преследует Лену оригинальными способами, среди которых, например, подкоп под фундамент.
В Заречье к группе как на подбор выходят молодые да симпатичные девчата. Одна в профиль похожа на героиню фильма «Девушка без адреса»: курносая, задорный подбородок, кудрявая челка. Если не перестанет пить, школа будет готовить документы на отобрание детей. Другая – в свои двадцать два с пятилетним сыном нянчиться не хочет, иногда бродяжничает. Невысокая, симпатичная, она стоит, улыбается, а за спиной перебирает пальцами с французским маникюром.
8 марта была доставлена в больницу с алкогольной интоксикацией: выпила с бывшей одноклассницей чуть меньше бутылки водки. Впрочем, этот факт она требующим внимания не считает. Малыш под присмотром бабушки, которую, как выясняется, уже начинает называть мамой.
Какой стресс снимают эти молодые женщины, когда прикладываются к бутылке? Нет достойной работы или она низкооплачиваемая? С личной жизнью проблемы? Главное же есть: руки-ноги, голова на плечах, дети любимые. Да и смысл, и радость в жизни, наверное, не приходят извне, а культивируются изнутри. Каждым самостоятельно и методично. Есть ведь, например, в Заречье и Татьяна – мама двоих мальчиков, которая изо всех сил старается улучшить свое материальное положение, поднять их на ноги, и на вопрос о том, что будет делать дальше, отвечает:
– Жить. Работать. Детей растить.
Со сказочной репкой при известном напряжении сил и привлечении общественности герои справились. С алкоголизацией населения рабочая группа тоже медленно, но верно справляется – главное, чтобы «репки» не очень сопротивлялись и пожелали, наконец, для себя жизнь не овощную, а человеческую.
* Имена изменены по этическим соображениям
Комментарии (0)