C моим спутником и экскурсоводом Андреем Трубецким мы идем по красивому хвойному лесу. Под ногами хрустят ветки, и цепляется за обувь нежно-зеленый брусничник, еще окропленный в тени свежей утренней росой. В тиши этого леса на границе нынешних Бешенковичского и Шумилинского районов вот уже без малого 75 лет покоятся солдаты Великой Отечественной.
Сколько им тогда было, героям войны, для которых этот лес на северном берегу Двины стал последним укреплением? Восемнадцать? Двадцать? Сколько шагов от реки успели пройти безусые, необстрелянные курсанты Лепельского минометного училища, сколько выстрелов сделать успели? Мне кажется, я тоже слышу звук бомбежки и оглушительные взрывы, вижу вздыбившуюся, разорванную силой металла и пороха землю. Бешенковичский предприниматель, член исторического клуба и краевед-любитель по совместительству Андрей Трубецкий предупреждает:
— Осторожно. Вот, видите, окоп, а рядом — воронка. Как здесь было уцелеть — весь лес исполосован бомбами и минами. Тут каждый метр, каждое деревце наполнены болью. Порой мне кажется, что лес кричит от страха своих воспоминаний, — Андрей ведет меня среди деревьев и рассказывает, будто он сам, родившийся через четверть века после окончания войны, тоже был здесь. — Ожесточенный бой начался вечером 5 июля 1941-го. После артминподготовки под прикрытием 80 бомбардировщиков фашисты трижды пытались форсировать Западную Двину, и наши красноармейцы раз за разом от-брасывали их назад, в воду. Вот здесь стояли гаубицы. Они отстреливались до конца — там, на пригорке над рекой, уже ревели вражеские танки, тарахтели мотоциклы, а наши солдаты все еще подносили снаряды…
Красивый лес с высокими елями и соснами да цветущей земляникой под ногами даже сейчас похож на полигон. Многочисленные траншеи, окопы и воронки, как глубокие раны, спустя многие десятилетия так и не смогли зарубцеваться. Сегодня по этим углублениям, как по карте, можно читать историю того первого боя. К сожалению, для 40 процентов воинов 186-й стрелковой дивизии, которая занимала оборону на переправе через Западную Двину, он стал последним.
Андрей Трубецкий вырос здесь. Прямо за лесом — целая улица домов. Там родился и его отец. Краевед, для которого военная история стала важной частью жизни, делится воспоминаниями родных. Его отец в 1942-м был совсем мальчишкой. В феврале оккупанты сгоняли к выкопанным в лесу ямам евреев. Темноволосый курчавый пацаненок вместе с сестренкой, представившейся врагам Зинаидой, вызвал подозрение у фашистов (они решили, что это двойное имя Зина-Ида). Схватили малышей. В последний момент родители на коленях вымолили пощаду для своих детей. А сотни других были расстреляны из автоматов и сброшены в ров. Детей закапывали живыми — экономили патроны.
Мы подходим к постаменту, спрятавшемуся в глубине леса. Его поставили здесь, на месте массовых расстрелов евреев, в 1956 году. Надпись свидетельствует о том, что тут погибло свыше тысячи человек. Неподалеку — противопожарная полоса, вспаханная трактором. На земле — осколки человеческого черепа. Андрей Трубецкий аккуратно собирает их и кладет под ствол сосны, оглядываясь вокруг: где же покоится нечаянно потревоженный техникой солдат? Может быть, вон на той полянке или прямо у просеки? Без специалистов не обойтись.
— Школьниками мы исходили окрестности вдоль и поперек. Здесь где ни копни — жуткие напоминания о войне. Тогда, в начале 80-х, мы с друзьями нашли места гибели более чем 50 наших воинов. Отыскали даже четыре медальона с именами и фамилиями. Погибшие, как оказалось, были из Уфы.
Мальчишки отнесли медальоны в военкомат, надеялись на проведение масштабных раскопок. Но хода делу тогда никто не дал, а вездесущим подросткам и вовсе запретили появляться в лесу. Вот только они все равно без дела не сидели: изучали исторические материалы, воспоминания местных жителей и тех защитников, которым повезло остаться в живых. Андрей попытался продолжить это дело позже, когда уже сам отслужил в армии:
— Приехали поисковики, подняли из земли и перезахоронили останки 27 человек. Но ведь это далеко не все. Вон там, под дорогой, по моим предположениям, тоже лежит зенитный расчет. И дальше к полю… Говорят, руководитель хозяйства не дал согласия на раскопки — побоялся за сохранность своих кукурузных посевов. Мы надеемся, что поисковые работы будут все же продолжены. Не зря же говорят: война не окончена, пока не похоронен последний ее солдат.
Андрей Трубецкий вместе со своими друзьями по историческому клубу — заместителем начальника УСК по Бешенковичскому району Андреем Бурнейко и сотрудником музея Станиславом Леоненко стал инициатором установки памятника. В итоге к проекту подключились местные жители, предприятия и организации района.
Теперь тут, у развилки лесных дорог на берегу Западной Двины, в честь погибших воинов 186-й стрелковой дивизии возвышается обелиск в виде винтовочного ствола со штыком. В память о тех, кто не дождался победных залпов, медалей и орденов. Кто ценою своей жизни пытался остановить врага. Четыре дня защитники держали оборону, уничтожили сотни врагов. Теперь среди потомков они навечно останутся бессмертными.
КОМПЕТЕНТНО
Сергей Ольсевич, начальник направления идеологической работы и социальной защиты военного комиссариата Витебской области:
— С начала 2014 года на территории области отработано около 20 поисковых объектов. Обнаружены останки 149 военнослужащих, имена пяти погибших удалось установить. Места раскопок планируются после детального изучения информации, полученной от граждан, анализа архивных и других документов. Что касается оборонительных рубежей на берегу Западной Двины у Бешенковичей — обязательно проведем дополнительную проверку и в случае необходимости инициируем проведение раскопок.
a_veresk@mail.ru
Комментарии (0)