Почему врожденная глухота — это не приговор, и на какие уловки идут призывники, чтобы избежать армейской службы
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
Наталья Синякова
Возраст: 33 года.
Образование: Витебский государственный медицинский университет, лечебный факультет. Год окончания — 2008. Интернатуру проходила в Витебской областной клинической больнице.
Место работы: РНПЦ оториноларингологии.
Должность: заведующая отделением функциональной диагностики.
О превратностях судьбы
Я счастливый человек. Есть любимая семья, работа. Хотя мой путь в профессию был довольно долгим: медучилище, работа медсестрой в Витебской областной клинической больнице, подготовительные курсы при Витебском медуниверситете и только потом поступление в медицинский вуз. О чем мечтала, все сбылось.
По окончании учебы направили ЛОР-врачом в Докшицкую центральную районную больницу (Витебская область), где познакомилась с Андреем — врачом-травматологом, будущим мужем. Поженились, супруг поступил в клиническую ординатуру РНПЦ травматологии и ортопедии. Переехали в Минск. Муж в приемном отделении этого центра работал, но мечтал о высокотехнологичных операциях — эндопротезировании (замене) суставов. Интересно, престижно и хорошо оплачивается. А в «приемнике» — экстренные пациенты, не тот профиль. Вакансий все не было и не было. Квартира съемная. Финансово накладно для двух молодых врачей. И глава семьи ушел в зарубежную фармацевтическую компанию медицинским представителем. Мне кажется, вернется. Он до сих пор болеет травматологией и ортопедией, новинками интересуется, к коллегам в центр ездит. Хороший врач, и пациенты его любили.
О врачебном долге
Заведую отделением функциональной диагностики. У нас проверяют слух пациентам на самом современном оборудовании, которое в Беларуси есть только в РНПЦ оториноларингологии. Я врач-аудиолог.
Когда в 2011-м пришла в центр, об аудиологии имела смутное представление. Хотела врачом-сурдологом работать (лечить отосклероз, нейросенсорную тугоухость, хронический отит и так далее) и только со взрослыми пациентами. Но директор центра Людмила Эдуардовна Макарина-Кибак, человек проницательный, что-то во мне разглядела, предложила стать аудиологом. Месяц штудировала научную литературу, изучала зарубежный опыт, перенимала навыки у опытной коллеги, а после стала работать самостоятельно.
Итак, о буднях. Меня не проведешь. На симулянтов глаз наметан, да и на компьютере все видно. Это я к тому, что очень часто военкоматы присылают на обследование призывников, которые не желают служить в армии и, начитавшись медицинской литературы, хотят «откосить» по причине серьезного нарушения слуха. Притворяются, что не слышат на одно или два уха. В медкартах соответствующих пометок нет, но парни оправдываются: последние полгода-год не были у врачей, потому они не в курсе.
А недавно молодой человек (он обращался в наш центр, диагноз — нейросенсорная тугоухость легкой степени), наоборот, вместо себя приятеля с идеальным слухом привел. Думал, прокатит. Его как раз-таки понимаю. И не осуждаю. Очень уж хотелось парню поступить в вуз, где от абитуриента требовалось отличное здоровье. Номер не прошел. Жаль юношу, расстроился, но, с другой стороны, для него же лучше. В молодости мало кто думает о последствиях, а ведь неспроста в вузах требуют справку о состоянии здоровья. В жизни немало профессий, которые только бы усугубили его болезнь. Сложись иначе, поступил, окончил, а потом не смог бы работать по специальности или, еще хуже, окончательно потерял слух. И стал нужным только близким.
О взаимопонимании
Наша нация — носитель гена мутации, способного вызывать врожденную глухоту. Поэтому из 1.000 новорожденных белорусов у 15 — проблемы со слухом, а у одного — врожденная глухота. И пока дети маленькие, чрезвычайно важно провести им грамотное обследование — аудиологический скрининг. Для этого всем родильным отделениям нашей страны закупили оборудование. Если врачи на местах сомневаются в постановке диагноза, направляют к нам. Мы обследуем на аппаратуре экспертного (самого высокого) класса. Но каким бы ни был окончательный диагноз, стараемся поддержать родителей: тугоухость (когда ребенок не слышит) — это не приговор. Существует множество методик лечения и реабилитации, благодаря которым люди возвращаются в мир слышащих.
Мы-то, врачи, понимаем, а вот объяснить потрясенным родителям, что жизнь продолжается и ребенок у них замечательный, только особенный, — еще та задачка.
Даем родителям выплакаться. Встречаемся через две-три недели. Объясняю: всем нам, врачам разных специальностей, близким малыша предстоит большая работа. Операция по восстановлению слуха (кохлеарная имплантация) — это только начало долгого пути к адаптации ребенка к миру слышащих. Капля в море. За саму операцию можно не волноваться — профессионализм хирургов нашего центра высочайший. Но потом многое зависит от мотивации родных. У меня не столь богатый опыт, но, если бы все семьи были так позитивно настроены, как у Аделины (самая юная белоруска с врожденной глухотой, которой в феврале 2015 года в РНПЦ оториноларингологии выполнили операцию по восстановлению слуха, о чем сообщало агентство «Минск-Новости». Девочке тогда было восемь месяцев), успех был бы обеспечен. Малышке сначала прооперировали одно ушко, потом второе… У нас все эту семью знают, настолько они дружные, не падают духом: и родители, и братья старшие. Все стараются малышку «вытянуть». И получается! Аделина воспринимает речь, реагирует на звуки. Слышит. «Небо и земля — то, что было до и после операций», — радует нас при встрече мама.
Об ответственности
Всегда помню, насколько велика ответственность: если в чем-то сомневаюсь, прошу родителей привезти ребенка, когда немного подрастет, на повторный прием. Иногда у недоношенных младенцев снижение слуха происходит из-за недозрелости в утробе матери клеток, отвечающих за развитие органов слуха. Постепенно все приходит в норму. Наблюдаю таких малышей. Со многими становимся друзьями.
О новых технологиях
Владею английским. Съездила в Инсбрук (Австрия) на обучающий семинар по настройке специальных систем (аудиопроцессоров). Благодаря им пациенты после операции слышат. Эти же системы устанавливают тем, кто по каким-либо причинам не может пользоваться слуховыми аппаратами. Ведь мои пациенты — не только дети, но и взрослые. Системы настраиваю на нужную волну на компьютере. Приятно, когда после моих настроек они уходят совершенно другими людьми. Слышащими.
О хобби
У меня — танцы: брейк-данс, латиноамериканские, спортивные. В медуниверситете занималась в студии современного танца. Вместе с сестрой. На любительском уровне. Выступали на выпускных вечерах. И на своей свадьбе с мужем неординарный танец жениха и невесты исполнили. Под микс из разных мелодий «отжигали». На курсы не ходили — репетировали дома. Гостей очень удивили.
Мы с Андреем свободное время проводим вместе. По вечерам бегаем в парке, любим пешком по городу пройтись. Путешествовать нравится. Отдохнуть от суеты, мобильных телефонов, телевизора, компьютера, работы — это так здорово! В Болгарии были, в Турции, Тунисе. Хочется Европу посмотреть. А еще, может и старомодно звучит, но крестиком люблю вышивать, особенно пейзажи.
О приоритетах
Переезжать в другую страну не хочу, мне даже с Витебском, моим родным городом, тяжело было расставаться. Здесь моя родина, семья, родители, младшая сестра. Мы очень дружные, понимаем и поддерживаем друг друга. Хочется почаще навещать родных. Уеду за границу и что? В лучшем случае раз в год будем встречаться. Родители давно грезят о наследниках, и мы с мужем о детях мечтаем.
Для меня на первом месте семья. Карьерный рост? С этим можно подождать. Деньги? Конечно, они важны в нашей жизни, но это не главное. Врач — особая профессия, и для меня быть нужным своим пациентам гораздо важнее материальной составляющей. Приходит ко мне на прием человек с серьезными проблемами со слухом, предлагаю ему оперироваться, рассказываю, как изменится его жизнь. Послушает, подумает: «Хорошо, уговорили. Согласен». Для меня эти слова — бальзам на душу.
Комментарии (0)