После политеха Виктора Круглякова с женой распределили в Чечерск. Дозиметры «у берез и сосен» показывали там 80 кюри на квадратный километр
Из окошек дома Виктора Ивановича видны упирающиеся в облака корабельные сосны, которым больше ста лет. За ними насупленно стоят кряжистые дубы – обхватить их можно разве что троим сразу. Дубов, конечно, и с дороги не разглядеть. Но лесничий знает в жорновском лесу не то что каждое дерево – едва не каждую ветку. Вот этих крепышей еще садовник прежних панов, из рода Радзивиллов, сажал. Думал ведь человек о будущем!
– А эти…Нет, не елочки… – хохочет Кругляков. – Потрогайте ветки – иголочки не колются, шелковые. Псевдотсуга, слышали такое название? Нет? Ну вот и познакомьтесь! Мы этих красавиц в наших краях уже много насадили.
«Нашими краями» последние 25 лет Виктор Иванович с женой Светланой называет Осиповичскую землю. Здесь у них дом с цветником и ухоженным садом, здесь выросли их дети Ванька и Лера, здесь «такое озеро!» с рыбой, дендрарий, которым они гордятся.
– Если б и уехали отсюда, то только назад, в Чечерск, – мечтательно говорит Кругляков.
– Вы не представляете, какой чудесный это был городок, когда мы там поселились! – восклицает Светлана. – Чистенький, светлый, как островок между двух рек – Чечоры и Сожа. Ванька у нас именно там родился. Квартиру трехкомнатную дали. Обживались – стенку аж из Кривого Рога везли, тогда ж сплошной дефицит был. Словом, радовались, как дети!
Они распределились туда после Белорусского политехнического – оба лесоводы, а под Чечерском такие чащи! Светлана – на год раньше, отслуживший в армии Кругляков (два года собирал осколки ракет, запущенных со знаменитого Капустина Яра – опасное, между прочим, для здоровья дело) – позже.
– Родина! – говорит он. – Вы не представляете, как тянуло именно в родные места. Тем более, отец там лесничим работал, они с матерью в Светиловичах жили. Дом крепкий, огород – словно само все росло, грибы, ягоды… Народу в деревне полно. Наша улица, Советская, 5 километров длиной была… Кто ж думал, что радиация таких бед наделает!
Он приехал вслед за любимой в Чечерск летом 1988-го. После Чернобыльской аварии прошло два года, но о том, как опасна радиация, в здешних краях ходили разве что слухи. Кругляковы обустраивались основательно, в надежде прожить «на острове между двумя реками» долгие годы, может, и внуков вырастить. Не получилось. От острого лейкоза за пару месяцев «сгорел» его отец – в 51 год. «Набрал» радиации еще в Тоцких лагерях, а потом попал под страшный «чернобыльский дождь», – горевала на поминках мать.
У Виктора Ивановича тогда словно глаза открылись. В лесу, где они сажали молоденькие сосенки да елочки, померил уровень радиации. Дозиметр показал 80 с лишним кюри на квадратный километр! У него почернело в глазах… Конечно, в городе было чище, но он вдруг почувствовал дикий страх за своего крошечного сына, который часами копался лопаткой в песке, мог играться привезенной из леса веточкой – такой обычной с виду и такой опасной. Тревога стала нарастать и в других чечерских семьях. Кто-то, у кого в чистой зоне была близкая родня, стал паковать вещи. Но куда ехать тем, у кого все свои здесь, где от каждой травинки веет бедой? Да и сниматься с насиженного места так тяжело…
– Основной отток начался году в девяностом, наверное, – вспоминает пережитое Кругляков. – Начали выделять зоны отселения – первоочередного, свободного, обязательного. Чечерск относился к последним.
Мать со слезами на глазах оставила дом в Светиловичах, где прожила столько счастливых лет. Ей и другим родным выделили квартиры в Рогачеве, потом кто-то переехал в Гомель, кто-то в Минск.
Виктор Иванович с семьей бросили квартиру, погрузили в фургон вещи (они «фонили», но купить все новое не было возможности) и перебрались под Осиповичи. Им повезло – бывший преподаватель, профессор, увидел своего ученика на одном из семинаров и предложил с ходу: «Так давай к нам, в Жорновку, там такие места, в Париж не захочешь оттуда уехать!»
В Париж они, и правда, готовы ехать только на экскурсию. Да и то: кто, пока они будут гулять по Монмартру, присмотрит за их курами да поросятами? А ульи? А помидоры с огурцами? А цветы – они ведь тоже к своим хозяевам привыкли, других рук принимать не хотят.
Да, вся их жизнь теперь тут, рядом со столетними соснами. Даже дочка диплом по местному дендропарку защитила!
– Любит эти места! – радуется отец. – Да вы сами видите, какая тут красота. А воздух! А какой вкусный березовый сок!
И все же каждый раз, приезжая на Радуницу в Светиловичи, он с болью в сердце смотрит на родной дом. В нем теперь живут чужие люди.
– Перебрались из маленькой деревни, – объясняет Кругляков. – Там у них еще хуже.
Комментарии (0)