Люди, которые занимаются любимым делом, обретают его по-разному. Но случается, что работа сама находит человека. Дмитрий Матвеев уверен, что с ним произошло именно так. У него очень «длинная» должность: начальник третьего отдела оперативного реагирования Управления оперативного реагирования государственной инспекции охраны животного и растительного мира при Президенте Республики Беларусь. Но профессия понятна каждому – беречь природные кладези нашей страны.
…— Предыдущая должность звучала еще длиннее, — смеется Дмитрий Александрович, — хотя фактически я был водителем базового подразделения Минской межрайонной инспекции охраны животного и растительного мира. Но не буду нарушать хронологию событий.
Я минчанин. После школы окончил строительное училище с квалификацией столяр-станочник-плотник 4-го разряда. Какое-то время немного поработал в столярном цеху. В 2000-м вышел из стен Академии МВД и уже повысил свои знания и умения до юриста, но так сложилось, что и с милицией свою жизнь не связал. Был момент какой-то неопределенности в жизни, когда надо было решать что делать дальше. И как-то совершенно случайно попал шофером в природоохранную организацию. Поначалу было, конечно, непривычно и мне, и моей семье. Постоянные командировки: помню, в самом начале за два месяца дома хорошо если на 4 ночи оставался. И вот уже 14-й год я не жалею о своем выборе. Потому что так сложилось, что работу я всегда рассматривал в первую очередь не как способ зарабатывания денег, а то дело, которое будет мне нравиться. И я точно знаю – это мое!
— Сейчас, насколько я знаю, ситуация не слишком изменилась — вы постоянно в командировках.
— Да, у нас нет графика, знакомого многим: пришел в 8-9 утра, ушел в 5-6 вечера. Постоянная динамика. Могут позвонить глухой ночью, могут позвонить из любой точки Беларуси. И при этом замечу, специфика такова, что толкового специалиста у нас надо растить не менее трех лет, а то и все пять.
— Чем вы непосредственно занимаетесь?
— Говоря официальным языком, основная функция отдела — выявление скрытых, замаскированных тяжких, вызывающих общественный резонанс правонарушений и преступлений в области природоохранного законодательства. Сталкиваемся с нестандартными ситуациями. Это работа в горячих точках нарушений по всей стране: особо охраняемые территории, заповедные зоны, места, где максимальная концентрация зверя или рыбы.
Это и работа с должностными лицами, с которыми нашим районным структурам работать «некомфортно».
— В смысле?
— К примеру, если вдруг прокурор в глубинке замечен в нарушениях природоохранного законодательства, то местным инспекторам психологически сложнее его задерживать. А у нас в стране неприкасаемых нет. Поэтому накажут все равно. Кстати, в прошлом году как раз прокурор одного района и был задержан за незаконную добычу рыбы.
— У вас есть звание?
— У нас нет званий. У нас есть погоны. То есть должности, которые эти погоны отражают. Есть форма, но нет строевого устава. Мы госслужащие. Аналогов нашей организации в стране нет.
— Каков арсенал вашего снаряжения? Боевое оружие полагается?
— Техническая оснащенность очень высока. Мощные средства наблюдения и фиксации, gps-навигаторы, приборы ночного видения, тепловизоры, моторные лодки, автомобили повышенной проходимости и так далее. Для сравнения: когда я начинал работать, мне приходилось плавать на двухместной резиновой лодке под веслами, используя старенький допотопный бинокль, подаренный отцом. Тогда в нашей структуре, прямо скажем, оснащение было плачевным. Люди работали так: кто во что оделся, кто взял что придется. Был один УАЗик, в котором тормозило одно переднее правое колесо. Ситуация тогда и сейчас — небо и земля.
Когда я пришел в природоохрану, уровень нарушений в стране был просто колоссальным. Заславское водохранилище невозможно было объехать за день по кругу, потому что нарушители встречались буквально один на другом: протоколы оформлялись пачками. Природа просто уничтожалась. Если бы не были приняты кардинальные меры и не создали такую организацию с такими широкими полномочиями, была бы просто экологическая катастрофа. Я помню времена, когда рыболовные сети висели в открытую на рынке в Ждановичах как шторы. И в реке было невозможно искупаться, не запутавшись… Браконьерство — явление социальное. Бороться с ним — это как заставить людей не переходить улицу на красный свет. Оно было и будет. Но если дать послабления, отпустить ситуацию, то в скором времени не встретим ни косуль, ни кабанов в лесу, ни рыбу в речках.
А вооружены мы теперь серьезно: автомат Калашникова складной, автомат Калашникова складной укороченный, у начальства — пистолеты Макарова, есть сигнальные пистолеты.
— Впечатляет!
— Не надо думать, что наша работа — это пионерлагерь на свежем воздухе. Или экотуризм. Это не город, где даже сознательный прохожий – поддержка. Это ночь, лес, водоем. Условия приближены практически к боевым.
— Как вы отдыхаете после тяжелых командировок?
— Сажусь на велосипед. Не смотрите так удивленно. Это лучший для меня отдых. Да и нужда во сне у меня небольшая: четыре часа. И это нормально. На ежегодном профилактическом осмотре медики только руками всплеснули: что у вас с сердцем? Оказалось, что как у олимпиадника.
— Расскажите о вашей семье.
— Женат, трое детей. Старшему 17, дочкам 9 и 5. Живем дружно, с супругой на материальных благах не зациклены и детей воспитываем так же. Мы православные, ходим в церковь, но не религиозные фанатики, а просто верующие люди.
— Что вы делаете в отпуске? Природой вас не удивишь…
— Часто ездили семьей в Крым. А последние два года жена меня отправляла одного в удивительное место в Греции – монашескую республику Афон. Для православных всего мира — одно из главных святых мест, почитается как земной Удел Богородицы.
— А почему один ездили?
— Женщины туда не допускаются. Нарушительницам грозит тюремное заключение сроком от 2 до 12 месяцев.
Туда и мужчинам попасть не так просто. Но поездки дают настолько потрясающий эффект, что мне сложно вам это объяснить. Это сильнейшая эмоциональная подпитка. Вообще, рассказ об этих поездках — тема для отдельной статьи…
— Что еще вас радует в этой жизни?
— Люблю все живое. У меня есть собака. Голубей развожу: еще с детства увлекался. У меня специфичные южные породы. Помните в «Любовь и голуби» пернатых главного героя? Вот такого плана.
— У вас и количество наследников то же, что у Василия. Сын и две дочки. Кстати, старший не планирует пойти по вашим стопам?
— Нет. Он хочет быть военным хирургом. Но мне бы хотелось, чтобы он послужил в армии. Это отличная жизненная школа для каждого мужчины. Мальчишек воспитывают по-разному, они приходят из непохожих семей и бытовых условий, а там учатся жить в коллективе, заботиться о себе, отвечать за себя. Это важно.
— Если бы не нынешняя работа, кем бы вы могли стать?
— Если бы не моя семья, я бы стал монахом. И это не юмор, как обычно шутят, мол, надоело все, уйду в монастырь. Я говорю абсолютно серьезно…
P.S. — Совсем забыла спросить. Дмитрий, у вас такая окладистая борода. Признайтесь, это для маскировки? Она вообще настоящая?! Может, в вашем отделе все бородачи?
— Борода самая настоящая (смеется). Только у меня.
Комментарии (0)