Что связывает Австралию и наши Михалишки? Зачем и почему житель «зеленого континента» прилетел в Беларусь? Как эхо далекой войны отозвалось в судьбах людей?
Читайте – и узнаете.
Пароход «Анна Сален»
27 ноября 1950 года от причала немецкого порта Бременхафен отчалил пароход «Анна Сален». На его палубах толпились небогато одетые люди, наблюдая, как быстро сливаются воедино свинцовое небо и такие же мрачные воды Балтийского моря, жадно проглатывая удаляющуюся полоску земли – той самой Европы, на перекроенной после окончания Второй мировой войны карте которой была малая родина каждого из них: украинские, белорусские, польские, венгерские, болгарские деревушки и городки… Они понимали, что вряд ли когда-нибудь смогут вернуться сюда, но решение отправиться в неизвестность каждый принимал осознанно и теперь готов был поспорить, что соленая влага на щеках – это всего лишь брызги морских волн…
«Анна Сален» взяла курс на Австралию. Об этом далеком континенте пассажиры в большинстве своем знали только то, что на его бескрайних землях водятся диковинные животные – кенгуру, которые вынашивают в сумках на животе своих детенышей. Да еще то, что власти Австралии приглашали осваивать «зеленый континент» эмигрантов из «старого света», надеясь с их помощью поднять экономику своей страны.
Там, по ту сторону экватора, полторы тысячи говорящих на разных языках пассажиров надеялись получить работу, жилье, средства для существования – словом, обрести счастье, надежду на которое в растерзанной войной Европе они уже потеряли.
Среди полутора тысяч пассажиров «Анны Сален» был и Станислав Ашкилович, который родился в 1911 году неподалеку от Вильнюса. Когда в 1939 году его призвали в войско польское – это была территория Польши – после окончания войны родная деревня вошла в состав советской Литвы.
Воевать Станиславу практически не пришлось: почти сразу же он попал в немецкий плен, и освободили их только в 1945 году американские войска. Бывших узников убеждали, что возвращаться на родину сродни самоубийству: лучшее, что их там ожидает, – тюрьмы и лагеря, а в худшем случае – смерть. И, помыкавшись в поисках работы в растерзанной Германии, где еще дымились головешки пожарищ Второй мировой, Станислав решился на эмиграцию в неизвестную страну, на далекий континент по ту сторону света.
Там, за удаляющейся полоской горизонта, оставалась его родная земля, родительский дом, мать и отец, одиннадцать братьев и сестер, о судьбе которых он ничего не знал.
И – Ядя, Ядвися, любимая, родная… Одно воспоминание о ней пронзало сердце острой болью и вызывало непреодолимое желание броситься за борт – и плыть, идти, брести, ползти, пока не увидит снова ее тонкий стан, не услышит журчащий смех, не утонет в ласковых объятиях теп-лых рук…
Как они любили друг друга! Несколько лет встречались тайком: зажиточные родители Ядвиси слышать не хотели о зяте-голодранце! Но и девушка оказалась не робкого десятка, сказала, как отрезала: если не Стась – то никто! Лучше головой в омут… И родители смирились. В воскресенье в костеле было объявлено о помолвке Станислава и Ядвиги – и счастье в их глазах светилось ярче солнца, лучи которого пробивались в храм сквозь узкие окошки, чтобы поздравить обрученных.
А затем началась война… Станислава призвали «под ружье» и отправили защищать Родину. Ядвиге досталась извечная женская доля – ждать: писем, любимого, свое счастье…
С тех пор прошло более десяти лет. Станислав, когда подал прошение о разрешении на выезд в Австралию, написал невесте письмо: не жди, я не вернусь. Нас разлучила война и судьба. Устраивай свою жизнь, будь счастлива – а я попытаюсь устроить свою…
Сейчас на палубе «Анны Сален» рядом с ним стояла молодая полька Анна Швец, которая держала на руках двухлетнего сына Романа – Станислав принял мальчика как родного. Ей тоже довелось хлебнуть горя: в 1942 году была угнана фашистами в Германию, тяжело работала на пороховом заводе, после освобождения как-то пыталась устроить свою жизнь… Два одиночества, две израненные страдающие души встретились в Германии – и решили, что в дальнем и опасном путешествии, в жизни на чужбине им будет легче вместе…
Австралия
Полное тягот и лишений путешествие на пароходе длилось больше месяца. Они страдали от непрерывной качки, от «морской болезни», им было голодно и холодно.
31 декабря 1950 года измученные путешествием искатели счастья наконец-то ступили на твердую землю!
Но на этом их испытания не закончились. Жизнь в палаточном лагере для эмигрантов с минимумом средств к существованию, презрительные взгляды аборигенов, которые всех, кроме англичан, считали людьми «второго сорта», судорожные попытки найти работу и деньги, выбраться из этой резервации…
Через полгода после прибытия на «зеленый континент» у Анны родились близнецы, мальчик и девочка, которые сразу же умерли. Казалось, горе и беды шли за ними по пятам, и моря-океаны не были для них препятствием.
Но и черные полосы жизни когда-нибудь заканчиваются. Через год после смерти первых близнецов Анна родила более крепких Владислава и Мечислава. Станиславу удалось найти работу по специальности – он был хорошим кузнецом, и наконец-то ему предоставилась возможность продемонстрировать свое мастерство. Очень быстро он завоевал репутацию квалифицированного специалиста, и теперь именно к нему обращались с самыми важными и ответственными заданиями. Появились кое-какие деньги, а с ними – возможность обустраивать жизнь. Семья из палаточного городка перебралась в крупный город Мидленд неподалеку от столицы Западной Австралии. В железнодорожных мастерских «рукастый» поляк нашел работу по специальности, его ценили за мастерство: на одном месте Станислав проработал до 65 лет – времени выхода на пенсию.
Мальчишки подрастали. Семья, которая жила сначала в старом деревянном домишке на окраине города, переселилась в более просторный кирпичный дом в центре, неподалеку от костела, школы, магазинов и от работы Станислава. И хоть семья по-прежнему жила небогато, при выборе школы для детей отец отдал преимущество не бесплатной государственной, а католической, за которую нужно было платить: он хотел, чтобы у детей было хорошее образование.
Мальчики-близнецы хоть и родились с разницей в один день, были очень разными. Владислав – его на английский манер стали звать Уолли – был больше похож на отца: не особо усердствовал в учебе, зато любил мастерить, делать что-то по хозяйству. Мечислав, или Майкл, пошел в мать: веселый, общительный, он любил спорт, хорошо учился. Удивительно, но при этом именно Уолли чаще и больше перепадало от отца. Станислав был строгим отцом и за плохой школьный сертификат запросто мог высечь сына кожаным ремнем. А если жена пыталась защитить – доставалось и ей…
Можно предположить, что Анне не очень сладко жилось с мужем. И в 1969 году, когда близнецам исполнилось шестнадцать, она ушла из дому – в никуда. Позже старший сын Роман нашел мать: она работала в доме престарелых сиделкой. Ее все любили, она была довольна своей жизнью… Но через год после ухода из семьи умерла от острой сердечной недостаточности.
Мечислав очень тяжело переживал уход матери из семьи и ее смерть. Для него и сегодня это хоть и затянувшаяся, но болезненная рана.
После смерти жены Станислав вскоре женился во второй раз.
Мечислав
Отец много и тяжело работал, чтобы обеспечить семью, дать детям образование. И на «разговоры по душам» с сыновьями у него просто не оставалось времени – а может, и желания такого не было. Во всяком случае, парень в детстве и юности мало знал о прошлом своего отца, о своих корнях. Да, по правде говоря, не особо искал этих знаний. Наоборот: его очень напрягало необычное имя и фамилия – Мечислав Ашкилович, всегда возникали трудности с их английским написанием и произношением. И он сменил имя на более простое – Майкл, а фамилию сократил до легкой и понятной Аско. Отец одобрил эти преобразования и даже посетовал, что он слишком стар, а то бы сделал то же самое…
Сразу после школы Мечислав ушел из отцовского дома – работал, учился, снова работал: служащим банка, клерком в аппарате правительства, преподавал английский в Таиланде. Когда женился и в семье родился сын Дин, понадобились деньги – и Мечислав пошел работать офицером в тюрьму. Служба эта очень трудная, прежде всего психологически – но она хорошо оплачивалась и давала возможность заботиться о близких. Здесь Мечислав проработал 28 лет, до самого выхода на пенсию.
В 1995 году Станислав Ашкилович умер, так и не сумев снова побывать, хотя бы в гостях, на родине, с которой его связывали разве что письма близких да католический костел: он всегда много и искренне молился.
Вот тогда-то, разбирая бумаги отца, Мечислав вдруг узнал – и понял, осознал это! – что он не один в этом мире: ведь у его отца было одиннадцать братьев и сестер. А у тех теперь наверняка есть свои дети, внуки. И все они – Ашкиловичи, родная кровь!
К тому времени Мечислав уже вышел на пенсию, а удачно вложенные деньги позволяли ему заняться поисками родственников – благо, у отца сохранились письма и адреса братьев и сестер. Он выучил польский язык и стал писать своим родственникам в надежде, что кто-то отзовется.
Старания увенчались успехом – даже большим, чем можно было предположить, учитывая, сколько времени прошло и какое расстояние разделяет Австралию и Европу. Он нашел почти всех Ашкиловичей – большинство из них жили в Польше, кое-кто – в Литве.
Поразительно, но дотошный Мечислав нашел даже Ядвигу, любимую девушку своего отца. Ей на то время было 94 года. Сухонькая старушка жила недалеко от Ольштына, она уже плохо слышала и видела – но все помнила! Гладила своей дрожащей рукой плечо приехавшего навестить ее Мечислава и все повторяла: «Стасю мой… Стасю…».
После окончания войны Ядвига долго ждала Станислава. А когда поняла, что это бесполезно, вышла замуж за хорошего человека, родила сына – к сожалению, и муж, и сын рано умерли от болезней сердца. А Ядвиге, видно, суждено было дождаться сына своего любимого, получить привет из прошлого…
Теперь каждый первый понедельник июля в польском городе Ольштыне собираются Ашкиловичи – все, кто может приехать. Дважды на эти встречи прилетал из Австралии Мечислав – услышав зов крови, он снова сменил свое имя и фамилию на исконные, предками данные. У него теперь – самые точные и подробные сведения о всех членах семьи: кто у кого родился, кто где живет…
А недавно Мечислав издал свою книгу «Наша история. Мой отец. Мой путь», где рассказал историю семьи Ашкиловичей – настоящую семейную летопись.
Которая, впрочем, все время пополняется…
Австралия, Польша, Литва... Михалишки!
Очень долго Мечислав не мог найти одну из сестер отца, Марию: следы ее терялись в незнакомой и загадочной для австралийца Беларуси.
А Мария Александровна знать не знала, что кто-то ее ищет: она вышла замуж за Бронислава Кутько и всю жизнь прожила в деревне Сидоришки на Островетчине. Как и все в деревне, много и тяжело работала, родила и вырастила троих детей, дождалась внуков и правнуков. Когда состарилась, перебралась к сыну Леониду в Михалишки. И уже ее внучка Анна в случайной беседе с родственниками из Литвы узнала о каком-то Мечиславе из Австралии, который разыскивает Ашкиловичей…
…Прошлым летом в доме Леонида Кутько в Михалишках был форменный переполох: ждали дорогого гостя – прилетал из Австралии племянник бабушки Марии, сын ее брата Станислава…
Гостя встретили хлебом-солью на специальном рушнике, в доме собрались все родственники, более двадцати человек – Мечислав признается, что так его нигде не встречали.
Но все попытки «попотчевать» гостя местными достопримечательностями натыкались на мягкое, но твердое: «Я не турист – я приехал пообщаться с родными людьми». Вот за этим – разговорами о семье, о родных людях, воспоминаниями, записыванием историй их жизни – он готов был проводить часы и дни.
Возможно, кто-то скажет: «Чудак! Зачем ему это нужно? Есть хорошая любящая жена, успешный сын, замечательные внуки – неужели чужие по сути люди, которых ты никогда не знал и с которыми тебя объединяет разве что фамилия и общие предки, могут значить так много, неужели ради встречи с ними нужно тратить столько сил, времени, денег?»
Ответ на этот вопрос Мечислав дает в заключительной главе своей семейной хроники:
«Моему отцу был 41 год, когда родился я. Мне было 30 лет, когда родился мой сын Дин. Станислав был первым Ашкиловичем, который приехал в Австралию вместе со своей женой Анной и их приемным сыном Романом. Только представьте себе, каково им было – в изоляции, в одиночестве, приспосабливаться к чужому климату, новым условиям жизни. Когда родился мой сын, он имел огромную поддержку всей семьи – и я помню счастье и гордость на лице моего отца, когда он держал на руках своего внука…
Так кто же мы? Кто ведет нас? Что делает нас теми, кто мы есть? Кто понимает нас больше, чем мы? Кто и что дает нам внутреннюю силу?
Однажды я взял отца за плечо и сказал, что я его люблю. Он ничего не ответил – но по его глазам было видно, что он счастлив. Я думаю, что в этот день я стал настоящим мужчиной.
Моя гордость, внутренняя сила и решимость исходят от моего отца, от моей семьи, в моих жилах течет польская кровь – и это придает мне силы. Когда я прихожу в церковь, я молюсь за великих и вдохновляющих людей – всех моих родственников, всю мою большую семью».
Нина РЫБИК.
Комментарии (0)