Оксана суетилась. Записывала все, что нужно было спросить у доктора, собирала шестилетнего сынишку в дорогу. Впервые на прием его повезет отец. Для мамы, говорил тот, места в машине нет: мол, едут с друзьями. Вскоре бывший супруг на звонки уже не отвечал, а вечером его друг сообщил: «Оксана, не волнуйся, Сергей увез сына в Финляндию. Сказал, что там ему будет лучше». Дальше были 11 долгих месяцев борьбы за мальчика и неведение: где он спит, что ест, здоров ли — ничего этого близкие не знали. Вернуть ребенка домой Министерству иностранных дел Беларуси удалось лишь месяц назад... Ежегодно МИД сталкивается с 3 — 4 тяжелыми случаями возвращения на родину маленьких белорусов. Сложно представить, скольких усилий, нервов, здоровья стоит каждая такая победа. Эти истории — личная трагедия семей. По этическим соображениям обычно они не предаются огласке.
...Из машины вышла красивая молодая женщина. Она улыбалась. Улыбался и ее сын. Едва выскочив из автомобиля, он взял ее за руку. Будь он помладше, наверняка уцепился бы за подол. «Теперь ни на шаг не отходит», — Оксана пригласила нас в дом.
Уютная просторная квартира. Расположились в гостиной: Оксанина мама, бабушка, Оксана, у нее на коленях — Кейстут. «Да, имя необычное, — говорит молодая хозяйка. — Сергей выбирал. Он увлекается политикой, состоит в одной из партий». На столе — свадебные фото. Молодые люди познакомились лет десять назад. У обоих был свой бизнес. «Он старше меня на 11 лет, поэтому сразу не особо привлекал. Но стал красиво ухаживать. В общем, расписались и жили счастливо, в достатке. Потом я узнала об изменах. Раз простила, второй, а прошлым летом развелись. У меня появился мужчина. Сергея это, видимо, не устраивало, и он начал нам мелочно мстить... Отцом же был хорошим, поэтому после развода не препятствовала его общению с сыном».
Пару месяцев спустя Сергей объявил, что едет по «партийной линии» в Швецию, а вернувшись — что шведы организовывают поездку на Рождество. На этот раз для партийных с детьми, и от Оксаны нужна доверенность на Кейстута... На 14 декабря мальчик был записан к эндокринологу. «Сначала Сергей взялся отвезти нас обоих, но накануне сказал, что поедет с сыном на машине друзей... Помню, еще удивилась, почему бывший муж взял зарядное к планшету Кейстута, оделся слишком тепло, не по погоде? И зачем понадобился паспорт сына? (Это сейчас понимаю: оставь паспорт дома, ребенка не вывезли бы из страны.) В то время, на которое был назначен прием, наш папа написал: «Заходим к врачу». И пропал. Звоню — телефон недоступен. Не брал трубку и водитель, а вечером он приехал к нам, один. Я — к нему: «Где ребенок? Сергей?» «Улетели в Финляндию».
Только что сидевшая передо мной сильная женщина разрыдалась. В тот день, едва забежав в квартиру, Оксана крикнула матери: «Звони в милицию! Кейстута украли!» Светлана Дмитриевна медленно опустилась на скамью в прихожей... Участковый объяснил, что заявление на Сергея писать нет смысла: поскольку он не лишен родительских прав, уголовной ответственности против него за похищение сына не предусмотрено. Однако в ОВД подсказали, что заявить нужно для установления места нахождения ребенка. Вскоре выяснилось: 14 декабря отец с мальчиком действительно улетели из Минска в Хельсинки. На этом все. «Это мы потом поняли, что Сергей готовил ребенка к похищению, — вспоминает Оксана. — В последнее время проводил с ним очень много времени, чтобы не так остро воспринималась разлука со мной. Нашим же общим знакомым говорил, что я плохая мать, якобы ребенка бросила и Сергей растит его сам».
Мама с бабушкой умоляли тех, с кем, как они точно знали, поддерживал связь Сергей, рассказать хоть что–то о мальчонке. Но «сочувствовавшие» горю отвечали, что ничего не знают. Помощи женщины искали где только было можно, просматривали электронную переписку бывшего родственника, отслеживали его активность в соцсети. Обращались и к партийному руководству, но соратники живо попрятались. «Мы поняли, что рассчитывать можем только на МИД, МВД и Минюст, — мои собеседницы показывают сотни документов. — Вот лишь часть нашей переписки с финской стороной».
На вопросы из Беларуси финны ответили лишь в январе этого года: ребенок с Сергеем находятся в центре по приему беженцев, подали заявку на получение вида на жительство. Точный адрес Финляндия не сообщала, ссылаясь на беспокойство за граждан, запросивших политическое убежище. Не хочется и думать о таком, но мои собеседницы озвучили ту же мысль: неужели отец просто использовал сына, чтобы поскорее осесть в чужой стране? «Раньше он говорил, что жил за границей и что не прочь пожить там снова. Рассказывал о знакомом, который перевез в Канаду семью. А тут узнаем, что Сергей и Кейстут очень быстро получают статус беженцев и им дают временный вид на жительство».
Финский суд отказался возвращать маленького белоруса матери. «Мы обжаловали это решение, ссылаясь на Гаагскую конвенцию о защите детей, — рассказывает мне Оксана. — Но снова был отказ. Оказалось, наш папа говорил финнам, будто я наркоманка, псих. И вот я бегаю по врачам, собираю справки о том, что здорова и на учетах не состою. Он уверял, что сын не жил со мной — я высылаю бумаги, что жил и ни в чем не нуждался. Сергей заявил, будто в Беларуси им обоим находиться опасно, мол, преследуются КГБ. Я — туда. «Дайте, — говорю, — бумагу, что мой бывший вам и близко не нужен...» Понятно, что все это чушь. У нас свободная страна, они вон спокойно на митингах выступают, газеты издают. К тому же у Сергея есть мать–инвалид, сын от первого брака, третья жена. Почему он их не вывез и не спас? Почему угрожают только моему ребенку?.. В сентябре 2016–го должно было пройти очередное судебное заседание. Так совпало, что накануне замминистра иностранных дел Финляндии был с визитом в Беларуси, и, насколько я знаю, министр нашего МИД попросил помочь в моем вопросе. В октябре финны разрешили забрать Кейстута домой».
На вокзале в Хельсинки Оксану встретил наш консул, отвез в приют. Там спросили, готова ли она к встрече с сыном? Та уверенно кивнула. Но стоило увидеть родное личико... «Привет, малыш, — Оксана старалась держаться. — Узнаешь меня?» Детские ручки обвили мамину шею: «Мам, я тебя помню. Я тебя ждал, собрал вещи». «Боже, какая у него тоненькая куртка, холодные резиновые сапожки. И это в такой мороз», — думала Оксана, силясь не расплакаться снова.
Уехали они первым же рейсом, поездом через Санкт–Петербург. Но даже тогда, когда консул провел обоих в вагон, и потом, когда за окнами тамошние виды давно сменились родными, матери все еще не верилось, что кошмар закончился. «Что удивило, в дороге Кейстут ел за двоих, а стоило мне выбросить в урну бутылку от фанты, кинулся к ней: «Можно сдать за 20 центов. Мы с папой так делали». Дома тоже все удивлялся, что в холодильнике так много еды. Еще говорил, что папа рассказывал, будто я их бросила, что у меня будет другой ребенок. Кто знает, что еще внушал сыну этот человек. Неужели не понимал, как для мальчика это тяжело? Теперь я собираюсь лишить бывшего супруга родительских прав».
Куда обращаться?
Если пропал ребенок, прежде всего следует заявить об этом в милицию. Там же подскажут, потребуется ли помощь Минюста. Также можно обратиться за консульско–правовой помощью в белорусские дипломатические представительства и консульские учреждения в стране нахождения ребенка. Контакты белорусских загранучреждений доступны по телефону (8–017) 222–26–71 либо ссылке http://belarusfacts.by/belembassy/
Компетентное мнение
Помощь дипломатов нужна тогда, когда классические правовые механизмы не работают, подчеркнул начальник консульско-правового управления МИД Беларуси Ярослав Хмыль:
— В большинстве случаев сложности с возвратом детей возникают, когда отец иностранец. В смешанных семьях конфликт может разгореться из–за разницы в национальном, культурном, мировоззренческом плане. Проблемы появляются уже из–за того, что взрослые не могут решить, как кормить ребенка, одевать, в какую школу отдать. И если ситуация накаляется и вы с малышом находитесь за границей, лучше бы продумать пути отступления заранее.
Консульская служба всегда защищает интересы граждан Беларуси за рубежом. Но важно понимать, что наши возможности ограниченны. К примеру, мы не можем заплатить за кого–то или заставить иностранца, организацию или госорган другой страны сделать что–либо против их воли. Не можем позволить себе незаконные действия. Однако все, что в рамках закона, мы делали и будем делать. Ловушки же, в которые попадают белорусы, зачастую связаны с особенностями национального законодательства страны пребывания или гражданской принадлежности родителя, который обманом вывез ребенка. Бывает, конечно, что органы опеки за границей могут временно изолировать малыша от родителей: мол, их психоэмоциональное состояние может быть опасно.
Во многих странах ребенок от смешанного брака автоматически приобретает гражданство мамы и папы. Однако в государстве другого родителя второе, белорусское, гражданство малыша часто не принимается во внимание. Это затрудняет деятельность консула, ведь приходится решать проблему «иностранного» гражданина на чужой территории, что почти всегда воспринимается негативно. С другой стороны, если у ребенка все же есть белорусское гражданство, шансы на возврат в Беларусь возрастают. Разумеется, прежде пытаемся решить вопрос путем переговоров. Присутствие официального лица все же порой охлаждает пыл. Что касается судебных процессов, то, как правило, постановление суда одной страны другой не признается. Обычно за границей, решая, с кем оставить ребенка, судебный орган исходит из гражданской принадлежности родителя и детей. Хотя известны случаи, когда малышей оставляли с белорусами. В сложных ситуациях специалисты МИД помогают с консультациями, подготовкой проездных документов. Если человека удерживают насильно — обращаются в правоохранительные органы государства пребывания. Если дело дошло до суда — помогают найти адвокатов и прочее.
Брачные договоры в случае удержания детей работают, если в них включены положения об условиях воспитания ребенка после развода. Часто такие нормы прописываются отдельным договором. Это цивилизованный способ уладить споры, и в тех странах, где суды учитывают данные договоренности, это заметно облегчает жизнь всем. Но порой национальное законодательство принимает сторону исключительно отца ребенка. Некоторые суды оставляют детей только с гражданином своей страны. Кстати, осмотрительнее нужно быть не только белорусским женщинам, но и мужчинам. Известны случаи, когда малышей из нашей страны тайно вывозили матери–иностранки.
В Беларуси накоплен достаточно большой опыт урегулирования подобных вопросов. Однако все ситуации разные и универсальных советов нет.
Комментарии (0)