Пенсионерка Леонида Мороз ходит на старое Изюмовское кладбище, что в Бобруйском районе, как на работу. до НЕГО от родной Подъясенки четыре километра. а снег ли, зной или дождь — для нее не важно!
Бабушка-волонтер
Надо прибрать могилку мамы, постоять у нее, помолиться, а потом проверить, все ли нормально в усыпальнице графского рода Забелло. Был же в послевоенное время кощунственный случай, когда вандалы, видимо, в поисках богатств зажиточной семьи, потревожили захоронения, взломали склеп.
— Люди говорят: Бог за это их наказал, никто из них своей смертью не умер… Это место упокоения, его ни в коем случае нельзя тревожить! Видите, по-польски даже на плитах, рядом с именами, написано «Дом»? Так и есть: ведь это последний дом, пристанище… — вздыхает Леонида и поправляет принесенные ею когда-то сюда искусственные цветы.
Всего в усыпальнице находится пять надгробий, гласящих, что тут обрели покой Софья, Тэкля, Барбара, Станислава и Антоний Забелло. Все они похоронены в середине—конце XIX века.
— Так ли оно на самом деле — неизвестно, — продолжает делиться сведениями бабушка-волонтер. — По словам старожилов из местных деревень, последний живший в наших краях граф Забелло, когда уезжал за границу во время революции, забрал отсюда останки своей любимой доченьки. Она умерла от туберкулеза. Отец даже возил ее на лечение в Польшу, где на специальных цепях девушку поднимали высоко-высоко в горы, чтобы дышала. Не помогло… Забелло запряг восемнадцать лошадей и привез тело на родину, в ту пору деревня называлась Дуриничи.
Легенда?
Скорее всего, да. Как это обычно и бывает, с элементами правды.
Вот что удалось выяснить с помощью Интернета и сохранившихся документальных источников. Больная туберкулезом графская дочка действительно была. Ее отец Шимон Эразм Забелло, и вправду последний владелец земель, лечил свою кровинушку здесь, на Бобруйщине, у местных докторов. Вроде как даже сажал в воздушный шар и поднимал высоко над землей, чтобы она, как было сказано ранее, дышала разреженным воздухом. А может быть, построил в этих целях высокую башенку — по крайней мере, владельцы агроусадьбы «Изабелла», на месте которой, вероятно, раньше находилось графское имение, вспоминают, что похожее полуразрушенное строение почти два десятилетия назад стояло на их участке. Сейчас башни уже нет.
Рассказывают, что умерла дочка Забелло перед самой революцией 1917 года. Похоронили ее, незамужнюю, в подвенечном наряде с драгоценной диадемой на черных волосах. Те самые вандалы, вскрывшие усыпальницу в советское время, забрали украшение с собой, а черные волосы графской дочери еще долго были разбросаны возле могилы…
Вместе с тем в склепе обращает на себя внимание надгробие Станиславы Забелло. Есть мнение, что это и есть та самая девушка — дочь Шимона Эразма и Софьи. Но тогда опять несоответствие — годы ее жизни: 1865 — 1895. Когда умерла тридцатилетняя (!) графиня, до революции было еще далеко. А может быть, у графа имелась и вторая дочка?
«Топор и лис»
Не меньше преданий ходит вокруг и других представителей рода.
Графский титул Забелло получили еще в XVII веке. У семьи был герб «Топор и лис». Род имел несколько ответвлений; на бобруйской земле проживали представители комендантской его линии.
Имение Дуриничи считалось вотчиной этой ветви (после окончания Великой Отечественной войны одноименная деревня переименована в Изюмово в честь Героя Советского Союза Н.А. Изюмова). Родоначальником линии является последний комендант минский граф Симон Забелло, сын Антония Забелло, великого ловчего литовского.
Родился Симон в 1750 году в резиденции Красный Двор под Вильнюсом. За верную службу Отечеству награждался орденами Белого Орла и Святого Станислава. Занимал должности вице-бригадира народной кавалерии, генерал-лейтенанта литовских войск. В 1787 году он стал минским комендантом и был им до раздела Речи Посполитой и присоединения Восточной Белоруссии к Российской империи. Женой графа была Барбара из рода Завишей, а двое из трех сыновей — Антоний и Михаил — унаследовали имения в Бобруйском уезде.
Первый, как вы, наверное, догадались, и стал впоследствии обладателем интересующих нас земель. Антоний был капитаном войск ВКЛ. Дважды женат: его супруга Флора из знаменитого рода Ласкарисов (запомните это имя!) умерла в 1833 году в Вильнюсе; вторая — Тэкля из рода Панцевичей — похоронена рядом с ним в усыпальнице на Изюмовском кладбище.
Ну и наконец тот самый Шимон Эразм Забелло — сын Антония и Тэкли, последний владелец прекрасного уголка на Бобруйщине. Граф был делегатом от Бобруйского уезда в Губернском дворянском собрании. Одним из первых местных землевладельцев он начал использовать в хозяйстве технические новинки. Так, в 1888 году в Дуриничах была построена паровая мельница, а около 1900 года — крахмальный завод. Жена Софья — из шляхетского рода Рудеевских, дочь — Станислава. С началом революции в 1917 году граф Шимон Эразм Забелло был вынужден вместе с семьей выехать из Дуринич. Он вернулся на некоторое время с приходом белополяков, но очень скоро вместе с отрядами Довбор-Мусницкого навсегда покинул Приберезинский край.
Так закончилась история рода Забелло в Бобруйском районе. Хотя, с другой стороны, закончилась ли?
При чем тут Мицкевич?
Помните, в предыдущей главе на одном из перечисленных имен, имеющих отношение к Забелло, был сделан особый акцент? Ага, ясно, запутались в хитросплетениях графской родословной!
Что ж, напоминаю: речь идет о некой Флоре из рода Ласкарисов. Как выяснилось, она была объектом неразделенной любви Адама Мицкевича.
С первых дней своего знакомства с белорусской дворянкой поэт попал под ее очарование, называл девушку «императрицей». Однако Флора предпочитала соблюдать дистанцию. Многие считали, что их женитьба — решенный факт. Но представительница знатного рода решила иначе и в 1833 году вышла замуж за бывшего капитана войск ВКЛ графа Антония Забелло.
В 1834 году родила дочь Антонину, но через год умерла и была похоронена рядом с матерью в родовом склепе на кладбище Россы в Вильно.
Эпилогом истории любви Адама Мицкевича и Флоры Ласкарис была опубликованная в 1862 году в «Газете Польской» заметка о том, что в архиве умершей почти 30 лет назад женщины обнаружилось неизвестное ранее произведение знаменитого поэта. Баллада о «Пане Твардовском», польском Фаусте, перехитрившем дьявола, видимо, была подарена автором своей возлюбленной. Вот так-то!
Время собирать камни
Однако вернемся в день сегодняшний, к приглядывающей за усыпальницей графского рода Забелло пенсионерке Леониде Мороз.
Делает это она, по большому счету, в одиночку, иногда пытаясь на те или иные нужды призвать скинуться односельчан и жителей близлежащих деревень. Чем-то помогают католические приходы Бобруйщины. А меж тем склеп трещит по швам, с потолка то и дело сыплется.
Это не удивительно. Возвели его в 1905—1907 годах над еще более старым семейным склепом Забелло. Окна и входной проем отделаны красным кирпичом, который, судя по оттиску «Бр. Г. и Е. Лазинские», был произведен на кирпичном заводе братьев Лазинских (действовал в Бобруйске с 1895 года). Раньше, кстати, это место считалось еще и часовней. Вот как в книге Язофата Жискара «Наши костелы» за 1913 год описывалось его убранство: «…алтарь, подсвечники, исповедальня и все внутреннее оформление выполнено из черного дуба, что придает часовне степенный и траурный вид». Вроде как даже стоял здесь орган, привезенный графом Забелло из Праги.
В наши дни — понятное дело — ничего из внутреннего оформления не сохранилось. Поэтому есть надежда, что этот материал попадется на глаза кому-то из многочисленных представителей древнего графского рода. Кажется, что время разбрасывать камни прошло, а вот собирать их?.. Вопрос остается открытым.
Комментарии (0)