Есть у меня фотография. Маленькая, черно–белая, с неровными зубчиками, обрезанными краями. Немного помятая, но, может быть, одна из самых дорогих и любимых. Сделана она неизвестным гэпэшным фотографом давным–давно. Мне на снимке всего 3 года, вернее, через 20 дней исполнится четыре (на обратной стороне есть аккуратная подпись и точная дата). Стою под ёлкой, на снегу. Валенки с галошами, шаровары, пальто зимнее, варежки, как положено, на резинке, шарф, зимняя шапка, а под ней платок, чтобы теплее было. В правой руке — небольшая картонная коробка, а в левой — бенгальский огонь. Еще не зажженный. Тонкая проволочка, обмазанная серым веществом.
За всю жизнь мне много всего дарили, но вот дешевенькие деревянные кубики, обклеенные разрисованной бумагой, из которых можно было складывать зверей — зайца, собаку, лису, слона, белочку, волка и ежа, — помню так отчетливо, будто подарили мне их вчера. И я целый вечер составлял из них зверушек. Сидел на ковре и вертел в руках, подбирая глаза, уши, лапы, хвосты. Иногда получались странные существа, и я пугался — голова волка, а туловище слона, или рыжий хвост белки, а уши серого зайца...
Подарили мне те чудесные кубики Дед Мороз и Снегурочка. Зимним днем, на центральной площади городского поселка в последние дни декабря. Собственно говоря, а там и нет других площадей... Не помню, кто из родителей меня туда привел, к большущей ёлке, но Деда Мороза с красным носом и белокурую Снегурочку запомнил. Ни на какие подарки я не рассчитывал. Меня привели, и все. Мешок у Дедушки был алый с блестящими звездами, но уже совсем худой. Дед Мороз со своей помощницей долго копались в нем и наконец–то достали кубики. Спросили у меня имя, а потом фамилию. Вот ее я и забыл, а они терпеливо ждали, заглядывали мне в глаза и в какую–то бумажку. От растерянности я взял да и заплакал. Они переглянулись, смилостивились и отдали мне скромный подарок, так и не узнав мою фамилию. А Снегурочка, добрая она была очень, подарила бенгальский огонь, достав его из кармана своей голубой шубки. Заполучив такие сокровища, плакать я тут же и перестал. Стоял под ёлкой и счастливо улыбался...
Уже потом кто–то из взрослых поджег мой бенгальский огонь. Он начал шипеть и сыпать белые искры, а я зачарованно глядел на это дивное сияние... Помню, что проволочку от сгоревшего бенгальского огня я не выбросил, а принес домой, присовокупив к прочим детским сокровищам. Сколько взрослые ни пробовали, а уговорить пообедать так и не смогли. Я занялся складыванием чудесных кубиков.
К чему я рассказываю эту старую историю? В понедельник вечером гулял по заснеженному и праздничному городу. Заходил в магазины. Видел озабоченных родителей, толкающихся у полок, пытающихся найти своим детям и знакомым подарки. Прислушивался к их нервным разговорам. И понял, что сегодняшних детей удивить почти невозможно. У всех все есть. Ни конфеты, ни одежда, ни кроссовки, ни машинка с мячиком, ни коньки, ни шашки с шахматами подарками уже не считаются. Узнал, что не порадует ребенка ни коробка шоколадных конфет, ни блестящая ёлочная игрушка...
Больше всего покупателей оказалось в отделах, торговавших всевозможными гаджетами. Удивительное дело, я видел, как мальчишка лет десяти показывал родителям дорогой ноутбук и злобно отворачивался, когда ему советовали модель попроще и подешевле...
Порадовали меня на центральной площади два четырехлетних близнеца. Они были такими же счастливыми, как и я когда–то. Им родители купили по светящемуся шару. Малыши восторженно смотрели на подарки, боясь выпустить их из рук.
ladzimir@tut.by
Комментарии (0)