Синонимов у слова «хулиган» великое множество — безобразник, бандюк, апаш, дебошир, шкодник. А вот суть у всех этих слов одна. Молодые люди, наделенные такими «званиями», совершив первую в своей жизни ошибку, обычно попадают в приемник-распределитель для несовершеннолетних. Сюда они прибывают уже после приговоров и решений суда. Поводы разные: один периодически нюхал клей, второй подрался и разбил лицо соседу, третий украл в магазине мобильник… Таких малолетних судеб через учреждение проходит по три сотни за год. Здесь не наказывают, а исправляют. Не читают нотации, но дают шанс измениться. Корреспондент «Р» провела день с ребятами и познакомилась с их философией и укладом жизни.
Психолог Наталия ФАЛЕВИЧ: «Ежедневно я сталкиваюсь с негативом — горем семей и безответственностью родителей».
Утро начинается с зарядки
Этим утром просыпаюсь раньше, чем обычно, выпиваю чашку крепкого кофе и беру курс на 1-й переулок Окрестина, 38. Именно по этому адресу раскинулся «шатер» приемника-распределителя для несовершеннолетних УВД Минского облисполкома. Между прочим, это единственное учреждение в стране, куда после судебных приговоров и решений привозят малолетних правонарушителей.Подходим с фотокорреспондентом к бетонному ограждению за колючей проволокой, касаемся черной кнопки звонка на КПП и терпеливо ждем. Дверь нам открывает обаятельная женщина. Кто бы мог подумать, что это начальник приемника-распределителя для несовершеннолетних Лариса Лычковская.
— Приемник наш не пустует никогда. В среднем через нас проходит по 10—12 детей в месяц. Вообще, учреждение рассчитано на 15 мест единовременного пребывания. Поверьте, это смешное число по сравнению с тем, что было двадцать лет назад, когда я только начинала здесь работать, — объясняет нам Лариса Борисовна, пока открывает тяжелую решетку перед следующей дверью. Она ведет на этаж, где живут дети. — Раньше поступало в 3—4 раза больше ребят. Мы умудрялись разместить одновременно около 70 детей, питались они в две смены. Тогда мне было всего 25 лет. Дверь закрывалась, и мы вдвоем с воспитателем оставались дежурить один на один с трудными подростками, без всяких камер видеонаблюдения. А ведь среди них попадались разные — бывали и буйные, могли стулом запустить или истерику устроить. Зато сейчас меня ничем не испугаешь — ни количеством хулиганов, ни их ростом, ни угрозами с их стороны.
Захватывающий рассказ прерывает громкая команда воспитателя: «Подъем!». На часах — 8.20. Сонные лица ребят выглядят такими невинными, безобидными… Не слишком охотно дети строятся на зарядку. Затем все строго по плану, как в армии: утренний туалет, уборка в комнате, завтрак.
Приятного аппетита
В столовой не так уютно, как в спальных помещениях. Подростки сидят по периметру продолговатого старомодного стола и, как писали классики сатирической литературы, тщательно пережевывают пищу. Параллельно с попыткой утолить голод они пытаются сделать то же самое и с растущим любопытством: журналисты здесь бывают редко, а все новое, безусловно, привлекает.Рацион в приемнике разнообразный. Сейчас в тарелках лежат ленивые вареники, которые надлежит запивать сладким кофейным напитком. В обед детей ждут щи из квашеной капусты, тефтели в сметанном соусе и картофельное пюре с салатом из свеклы. На полдник получат кефир с печеньем (прямо как в летнем лагере), а вечером — тушеная свиная печень. Весь день на кухне будет в гордом одиночестве колдовать повар Тамара Курец, она работает в учреждении больше тридцати лет. При ней старые киношутки про то, что в «тюрьме на ужин макароны», не проходят:
Принимают пищу малолетние правонарушители четыре раза в сутки. Каждый день меню разное. На завтрак повара предлагают каши, вареные яйца, какао, на обед — супы, овощные салаты, мясо.
— Приготовить хочется всегда как можно вкуснее, как для своих деток. Мальчишки, как правило, все доедают и добавки просят. А вот девочки с характером, сидят, цедят эту еду, принюхиваются. Пробую на вкус единственный оставшийся в кастрюле вареник. Конечно, вкус слегка отличается от маминых, домашних. Но есть можно.
Приговоры — волосы встают дыбом
В приемник-распределитель попадают дети и подростки от 3 до 18 лет, максимальный срок — до 30 дней. По большей части это ребята, в биографии которых числится по три-четыре административных правонарушения, таких как распитие спиртных напитков в общественных местах, хулиганство, кражи, разбой... Реже здесь селятся на некоторое время дети, родители которых умерли или лишились прав на ребенка за границей, а здесь у них остались родственники. Иногда сюда привозят неофициальных мигрантов, которые до последнего скрывают свой возраст и прикидываются несовершеннолетними.Хранятся в памяти сотрудников несколько случаев, когда малолетки поступали сюда после суда за убийства. Но было это все давно, чуть ли не 20 лет назад. Хорошо запомнился мальчик, который вместе с двоюродным братом за бутылку пива и телефон избили до смерти мужчину в парке. Было дело, жила в приемнике девочка-подросток, которая задушила одноклассницу пояском от платья. Как оказалось, та не позволила ей примерить свои сережки.
— Дети к нам поступают самые разные. Одни ведут себя достойно, другие раскаиваются и льют крокодильи слезы, третьи прикидываются умственно отсталыми. Все до единого сперва прощупывают нас, сотрудников, проверяют на прочность. Иногда даже планы побега готовят. Недавно вон хотели ложкой подкоп сделать, — чувствуется, что у Ларисы Борисовны болит душа за своих подопечных. — Пацанов к нам привозят намного чаще, чем девчонок. Но могу сказать точно: с ними работать легче. У девочек приговоры суда намного жестче, и в группе никогда нет сладу с ними.
Сейчас в приемнике-распределителе на временном попечении живут 9 несовершеннолетних — семь ребят и две девчонки. Группа подобралась своеобразная, а если копнуть глубже, то непростая. Что ж, идем знакомиться с детворой…
Сейчас в приемнике-распределителе на временном попечении живут 9 несовершеннолетних — семь ребят и две девчонки. Группа подобралась своеобразная, а если копнуть глубже — непростая.
Вранье, дебош и суициды…
— Привет. За что попал? — спрашиваю у 12-летнего Руслана из Давид-Городка.— Кра-а-а-жа, — забавно растягивает слово паренек с постоянно бегающими глазками. — Раз пять-шесть крал деньги и катафоты от велосипедов. Сделаем дело с друзьями, возьмем в магазине чипсы, пиво с рыбкой и идем на речку отдыхать. А вообще, у меня старший брат постоянно ворует.
Мама мальчика беспокоится о сыне, периодически звонит, интересуется, как обстоят дела. Отец его живет с другой женщиной. Руслан обещает, что больше красть не будет, так как не хочет попасть в тюрьму. Что ж, поверим на слово.
— Зерно продали, а на деньги сладостей накупили — колы двухлитровую бутылку, сухариков да подушечек. Принес домой маме с сестрой и сказал, что деньги у товарища были.
Мальчик попался на краже впервые. В интегрированном классе школы учился нормально — на пятерки-шестерки, несмотря на диагноз легкая умственная отсталость. Видно, что ему стыдно, что он переживает, грустит и очень скучает по родным. А по вечерам даже плачет в подушку. Мама растит его и еще семерых детей одна. За две недели она ни разу не позвонила сыну. Остается надеяться, что просто не знает номер телефона учреждения. Маленький Юра предусмотрел этот момент и уже отправил маме письмо, указав его. Сейчас ждет звонка.
Илья семнадцати лет из Светлогорска получил в свое время условный срок — два года и три месяца — за кражу. Вместе с братом они «позаимствовали» 80 рублей перед Новым годом: «хотелось прибухнуть в праздник». В процессе разговора узнаю, что приложиться к бутылке парень любил частенько, порой не знал меры. А однажды его даже забрали в реанимацию с алкогольным отравлением.
— Больше экспериментировать не буду. Отбуду «лечебку» в Кривичах, окончу лицей и на права обязательно сдам, — делится планами воспитанник. Признается, что хочет стать водителем. Родители его умерли, со старшими братьями и сестрой не созванивается, да и сюда им ехать далековато.
Затем я знакомлюсь с симпатичным крепким блондином четырнадцати лет из Бобруйска. Он еще тот хулиган: любит «коллекционировать» протоколы. Не раз попадался за алкоголь, разбил кулаком машину, совершил кражу с другом, а потом его побил. Короче, плохой мальчишка. Рассказывает, что три года занимался боксом, в приемнике скучно и что ему звонит только бабушка.
— А что родители? — аккуратно спрашиваю.
— Отца нет, а мать уехала на заработки в Россию почти год назад. Два раза приезжала, потом созванивались…
— Обижаешься на нее?
— Нет, чего мне на нее обижаться, — крик души вырывается из уст юнца, и все без лишних слов сразу становится понятным.
— Скучаешь?
— Да, — вдруг на глаза парня наворачиваются слезы, хоть он и пытается их скрыть, сделать этого не получается.
Илья надеется, что из спецучреждения, куда его отправят дальше, получится освободиться досрочно за примерное поведение и хорошую учебу. На будущее у него большие планы: хочет заработать приличный аттестат и выучиться на тренера по боксу. И что-то глубоко внутри мне подсказывает, что у этого мальчишки все сложится, как надо.
А вот 16-летнюю Ангелину из Кобрина поместили в приемник за пьянки, а еще за драки и курение в общественных местах.
— Моя мама сильно пила, не смотрела за нами с сестрой-двойняшкой и младшим братом, даже на полгода была лишена родительских прав. На первом курсе лицея я стала пугать ее суицидом. Угрозы проходили мимо ушей, поэтому приступила к делу, — ощущение, будто девочка не первый раз общается с журналистами. — Было три попытки самоубийства, три раза побывала в психушке. Но умирать не хотела, это был лишь способ привлечь внимание.
Сейчас у Ангелины складываются нормальные отношения с матерью. Та, наконец, впервые в жизни закодировалась, обещает навестить дочь в Петрикове, куда она вот-вот направится. Сама же девчонка признается, что больше не хочет учиться, а намерена выйти замуж. И, между прочим, уже имеется кандидат в мужья: в психдиспансере она познакомилась с 21-летним парнем, который лечился там от алкогольной зависимости.
Куда уходит детство
Совсем скоро все эти ребята — каждый по-своему уникальный, со своей печальной историей — в соответствии с приговорами и решениями судов отправятся в спецучреждения закрытого типа в Могилев, Петриков и Кривичи. Другого пути нет. Исключениями из правил становятся редкие случаи, когда у добросовестных родителей получается добиться апелляции. Но, как показывает практика, попытки таким способом спасти судьбу ребенка редко приводят к успеху. Одни ребята в дальнейшем попадают в тюрьму, другие спиваются, а третьих и вовсе объявляют в международный розыск.Но есть и позитивные истории, когда дети устраиваются в жизни. Иногда воспитанники посещают приемник, чтобы пообщаться с сотрудниками, показать, кем стали и чего добились.
— У многих наших девочек уже есть свое дело, некоторые замуж удачно вышли. Недавно встретила на рынке в Ждановичах своего воспитанника. Такой здоровый стал, а подойти стеснялся. Сейчас работает, с девушкой живет, жениться подумывает, — не без гордости вспоминает перевоспитавшихся хулиганов начальник приемника-распределителя. — Вообще, зла на нас никто не держит. Если встретимся на улице, обязательно поздороваемся, поговорим.
В свободное время воспитанники приемника занимаются с воспитателями и психологом, рисуют, пишут письма родным и близким, смотрят передачи по телевизору. При желании ребята могут уединиться в православной комнате — мини-храме на территории распределителя. Летом с занятиями по интересам гораздо проще: детвора с утра до вечера носится по двору с мячом.
— Я целые сутки нахожусь бок о бок с детьми. Кроме того, что контролирую их, стараюсь по мере своих сил делиться с ними какими-то знаниями и навыками, — рассказывает о работе старший воспитатель лейтенант милиции Александр Костюк. — Много внимания уделяю психологическим моментам — воспитанию, решению конфликтов, поведению в группе. Проводим занятия по географии, истории и литературе. Отношусь к ним, как к родным детям, и они это чувствуют.
Сегодня после обеда к подросткам пришли волонтеры с факультета социокультурных коммуникаций БГУ. На этот раз они принесли с собой две настольные игры и нисколько не пожалели: каждый из воспитанников был увлечен общим делом. Лидер волонтерского движения Ирина Готовчик уверяет, что каждый раз они импровизируют с занятиями, стараются придумать что-то новенькое. Волонтеры уже около пяти лет курируют приемник-распределитель и бросать это не намерены.
А вот дежурная по режиму Инна Макарова работает в учреждении больше десяти лет. Она вспоминает, что труднее всего приходилось года три-четыре назад, в период массовой борьбы со спайсами:
— С детьми невозможно было найти контакта. Несколько дней приходилось мириться с их психозами и переменами поведения. Сейчас очень трудно работать с девчонками. Они попадают в основном за алкоголь и уходы из дому. Уже по выходе из распределителя ребята признаются, что никогда не думали, что милиционеры бывают такими хорошими. Это очень греет душу.
«Бисер» на голове
Начальник учреждения Лариса Лычковская повидала за время работы самых разных детей. И если в 1990-е годы, когда прилавки магазинов пустовали, случаи чесотки, вшей и тотальной бедности еще можно было принять и простить родителям, сейчас подобные ситуации — нонсенс. Но в приемнике это привычное дело.— Я как раз проверяю головы ребятам, когда их только к нам привозят. Иногда поднимаешь волосы, а там, как бисером, устлано вшами, — рисует тошнотворную, но, увы, правдивую картинку дезинфектор Елена Бабич. — Бывают случаи, когда переоденем дитя, а потом несколько часов проветриваем помещение после него. Можете представить, в каком состоянии находится их одежда. Взрослые мальчики стесняются, просят постирать. А иногда ребенок переодевается, а у него пальчики из обуви торчат.
Сюда не поступает ни один подросток, в медицинской карточке которого написано «здоров». Практически у всех малолетних хулиганов вторая и подготовительная группы здоровья.
— Читаешь медицинские заключения — и становится страшно порой, — признается Лариса Борисовна. — Психические отклонения — раз, алкоголики и наркоманы — два. Гастриты и язвы — три. В последнее время увеличилось количество токсикоманов. А проблемы с сердцем практически у каждого нашего воспитанника.
Отработка проблем — всему голова
Психолог Наталия Фалевич работает в приемнике пятнадцать лет. В свое время специалист защитила магистерскую в Национальном институте образования по теме неблагополучия, а затем решила применить знания на практике.— Я использую только личностно-ориентированный подход, работаю абсолютно с каждым ребенком в индивидуальном порядке. Вначале, когда мало знакомы друг с другом, предлагаю заполнить опросник. Когда подросток заполняет его, уже идет проработка внутренних конфликтов, я вижу определенную реакцию, — вникает в методы работы Наталия Алексеевна. — Плюс ко всему использую арт-терапию. Такой проективный метод, с одной стороны, работает как диагностика, а с другой — раскрывает творческий потенциал ребенка и прорабатывает личностные проблемы. В результате я вижу, какая передо мной личность и какие стрессы, мысли и тревоги скрываются за ней.
Практика работы с трудными подростками показывает: все беды из семьи. На ребят крайне глубоко влияют взаимоотношения родителей. К сожалению, 98 процентов воспитанников приемника-распределителя — из неполных семей. Многие подростки начинают выпивать, воровать и дебоширить только из-за неурядиц в семье, потому что мама с папой развелись. Звучит странно, но даже смерть родителей они переживают легче.
— Ежедневно я сталкиваюсь с негативом — горем семей и безответственностью родителей. Иногда предлагаю ребенку мармеладку, а он не знает, что это такое. Можете себе такое представить?! Бывает, родители из регионов приезжают чаще, чем минчане. Это абсурд, — акцентирует внимание на проблемах психолог. — Не все дети у нас из малообеспеченных семей. Бывает, имеют все, но каждый член семьи живет сам по себе, обособленно от других. Подросток не получает тепла и заботы, не раскрывается и ищет среду, где он будет понят и принят. Как правило, все сводится к плохой компании. Там-то их «понимают».
Не поверите, но у некоторых ребят таланты раскрываются в приемнике-распределителе. Если дома или в школе их не замечали, то здесь есть возможность показать себя. К примеру, каждый вечер на прошлой неделе «дом для хулиганов» заполнялся приятной музыкой. Игрой на рояле радовала девочка, которая сейчас уже находится в спецучреждении закрытого типа. А вот портрет мамы 14-летней воспитанницы написан, без преувеличения, лучше, чем сделали бы это некоторые художники.
«Пишу тебе с Минска, маман. Привет! Зря покупала шматки (орфография сохранена. — Прим. авт.)», — усаживается за письмо Юра… Как жаль, что ответа от самого любимого и дорогого человека в жизни он, скорее всего, так и не дождется…
Комментарии (0)