Шагая с чашечкой кофе по привычному маршруту от дома до «Минск-Арены», он успевает подумать о многом, но всегда готов к тому, что на него обратят внимание. Брутальной внешности сопутствует звездный статус: Алексей Калюжный защищал честь страны на полутора десятках чемпионатов мира и трех Олимпиадах, добывал медали и трофеи в составе московского «Динамо», омского «Авангарда», магнитогорского «Металлурга», признан лучшим хоккеистом Беларуси в 2015 году
Високосный год Обезьяны преподнес экс-капитану национальной дружины и минского «Динамо» неприятный сюрприз. Травма, полученная на последнем первенстве планеты в Питере, надолго выбила форварда из строя, с клубом пришлось расстаться, пролетевшей мимо зимних Игр-2018 сборной помочь тоже не удалось. И все же есть надежда, что вынужденный отпуск не затянется, ведь 39 — еще совсем не вечер…
В тройке с Ягром и Червенкой
— Леша, зрелый возраст имеет свои плюсы?
— Опыт, спокойствие, принятие мгновенного решения в сложных ситуациях не зависят от того, насколько быстры ноги. Никак и никогда не обогнать шайбу, зато мысль может ускорить игру. Двигаться тоже необходимо, но если опытный игрок в неплохом физическом состоянии, то он способен очень большую пользу приносить. Взять того же Теему Селянне, в 42 года на Олимпиаде в Сочи ставшего одним из лучших.
— Твой давний знакомый Яромир Ягр в свои 44 тоже ведь еще выходит на лед?
— Причем играет за «Флориду» в НХЛ. Это уникальный человек, полностью посвятивший свою жизнь хоккею, кажется, ничего более ценного для него нет.
— Вашу с ним и Романом Червенкой тройку болельщики, по-моему, обожали.
— Да, тогда в «Авангарде» здорово игралось. Вообще мне везло с партнерами. Мой близкий друг Артем Чубаров, тоже в юном возрасте приехавший на базу московского «Динамо» в Новогорск, стал потом чемпионом мира среди молодежи, попал в НХЛ, несколько лет играл в Ванкувере. И вот годы спустя мы объединились в одной тройке вместе с Пашей Росой. Понимали друг друга с полувзгляда, с закрытыми глазами. В тот сезон я забросил 28 шайб.
В сборной посчастливилось играть вместе с Андреем Ковалевым, он научил меня многому. А на прошлогоднем чемпионате мира в Чехии стать лучшим бомбардиром команды с показателем 5+5 очень помогли братья Костицыны. И турнир сложился для нас неплохо, за исключением, естественно, матчей с Россией и Канадой.
— К слову, в Канаду тебе посчастливилось впервые попасть в очень юном возрасте?
— Да, в 13 лет в составе юношеской сборной СНГ, в которой я оказался единственным белорусом. Это был очень хороший опыт и одновременно большое потрясение. Я принял окончательное решение связать свою жизнь с хоккеем и терпеть ради него определенные неудобства. А когда вернулись на родину, тренер в телефонном разговоре с моими родителями сказал, мол, если Леша хочет дальше расти, ему надо переезжать в Москву. Я же приехал в Минск воодушевленным, и мама с папой даже не спрашивали, хочу — не хочу…
Так из минской «Юности» и попал в детскую спортшколу московского «Динамо». Конечно, поначалу скучал по дому, приходилось непросто. Потом привык. С базы клуба в Новогорске мы каждый день по полтора часа добирались в Москву, где тренировались, учились в школе и играли.
Ведро шайб для Козлова и Яшина
— В те времена в «Динамо» хватало ярких звезд?
— Конечно! Для нас, молодых ребят, приехавших из других городов и живших на базе, большим стимулом было видеть, как тренируются и играют за первую команду вместе с более опытным Алексеем Жамновым еще достаточно молодые Леша Яшин, Витя Козлов, Сергей Гончар, Андрей Назаров. Они попадали в основу, становились звездами, уезжали в НХЛ. И мы видели, какой путь нас ждет. Своего рода лестница, по которой получаешь шанс подниматься все выше и выше.
— Шаг за шагом — степ бай степ?
— Вот именно. Взять того же Виктора Козлова, моего хорошего друга. Он старше меня на 2 года, но приехал позже нас из Тольятти, потом попал во вторую команду, через полгода в первую, затем и вовсе в НХЛ… Витя с Лехой Яшиным после игр в Лужниках возвращались в Новогорск, выходили без коньков, брали ведро шайб, клюшки и делали по 100-200 бросков в пустые ворота под дежурным освещением на льду. И мы понимали: это тот единственно верный путь, который позволит и нам вырасти в настоящих игроков.
— А на каком из этих этапов ты познакомился с будущей женой?
— Я в то время уже играл в первой команде. Это был декабрь 1999 года, у всех приподнятое настроение: впереди Новый год, наше «Динамо» лидирует в регулярном чемпионате России (который в итоге и выиграло). Мы познакомились, когда зашли с ребятами куда-то поужинать, а к финальным матчам Кубка с «Ак Барсом» Маша уже неплохо разбиралась в хоккее. Победу в серии праздновали всей командой, вместе улетели на отдых, и она с нами.
С тех пор и не расстаемся. Когда меня пригласили в «Металлург», Маша, молоденькая москвичка, ни минуты не задумываясь, отправилась со мной в Магнитогорск. И с 2000 года не понаслышке знает, что такое переезды, травмы, трудности, неудачи и успехи. Именно благодаря ей я многого добился.
— Тебя после переезда из столицы то в Магнитогорск, то в Череповец, то в Омск не смущало, что это глубокая провинция?
— Всегда была веская причина. Так, из Москвы в «Металлург» пригласили, когда клуб возглавлял Валерий Константинович Белоусов, и тот хоккей, в который играла под его началом «Магнитка», доставлял огромное удовольствие. Два года там, а затем четыре в Омске, куда тоже он меня позвал, были просто замечательным временем. Я ехал к тренеру и очень благодарен ему за все.
Ночные тренировки Крикунова и бои с «Витязем»
— А из наставников сборной с кем комфортнее всего работалось?
— В сборной много замечательных тренеров было. Один из лучших — Глен Хэнлон. Владимир Васильевич Крикунов тоже дал мне очень много, учил всегда и в любой ситуации сражаться до конца, верить в себя и в команду.
— Как на Играх-2002 в Солт-Лейк-Сити, в матче 1/4 финала со Швецией?
— Да. Под руководством Крикунова мы очень серьезно тренировались здесь, в Минске, в 12 часов ночи и в 5 утра, чтобы лучше адаптироваться при перелете в Америку. Каждый тренер, с кем сводила судьба, чему-то меня научил. Зинэтула Билялетдинов в московском «Динамо», например, тому, что талант ничего не стоит без работы, Михаил Захаров в «Юности» — преданности хоккею…
— Тебе приходилось махать кулаками на льду?
— Бывало, конечно, но больше по молодости. Поучаствовал даже в знаменитых боях между омским «Авангардом» и «Витязем», когда последний возглавлял Андрей Назаров.
— Кто-то эти бои считает элементами шоу…
— Те, наверное, кто приходит на хоккей вместо цирка. А каково женам игроков и их детям на трибунах? После одного из таких боев наш лучший бомбардир в Омске Роман Червенка должен был пропустить 5-7 игр. Он получил сотрясение мозга, одним глазом практически не видел.
— В твоей карьере травмы играли серьезную роль?
— Я всегда думал, насколько везуч в этом плане. Да, были рассечения, и зубы приходилось выплевывать на лед, но до последнего времени судьба в общем-то миловала. Даже серьезная операция на бедре с тазобедренным суставом после первого сезона в минском «Динамо» стала, скорее, следствием перенесенных нагрузок. А вот недавняя травма — перелом ноги на последнем чемпионате мира, конечно, оказалась очень сложной. Во многом из-за нее я сейчас не выхожу на лед.
— Говорят, не бывает худа без добра.
— Наверное, когда родные и близкие и ты сам здоровы, уже нужно радоваться. Конечно, мне не хватает адреналина, драйва, эмоций от хоккея. Зато можно много времени проводить с семьей, каждый день отвозить сына на хоккейные тренировки, дочь — в музыкальную школу, встречать их — тоже большое удовольствие.
— Став с годами мудрее и выдержаннее, для кого-нибудь ты остался Колючкой?
— Да, так по-прежнему зовут меня ребята из детского хоккея, друзья по минской «Юности». Может, сейчас уже не соответствую кличке, а прежде это была моя характеристика: злой, агрессивный. Словом, колючий.
Комментарии (0)