— Все! Эту тройку мне уже никогда не исправить...
С этими словами я закрыла учебник химии. И на душе было удивительно спокойно. И все понятно. Начинается другая жизнь. В ней все будет так, как я хочу. А значит, никакой химии.
В мае поздно вершить то, что не было сделано в течение всего учебного года.
В мае мозги набекрень. А коли они там и были, то и вовсе не о чем говорить.
Каждый раз, приближаясь к этому невидимому порогу, я до самого конца не верю, что удастся переступить границу и, придерживая ладошками бледные щеки, отнести свое лицо на другую, солнечную сторону жизни. И когда наступает в апреле возврат зимних холодов, мне кажется, что это единственно возможная правда. Такое предсказуемое несчастье или злое колдовство — лета не будет.
Я читаю в книгах про лето. Знаю, что есть люди, которые его видели своими глазами, но голова моя кружится, в глазах темным-темно. Со мной оно не случится. И я опускаю взгляд вниз, он скользит по черному школьному фартуку, карманы которого набиты носовыми платками, и падает на вытянутые на коленках колготы. Серые. Или коричневые. Какие-то такие. Останавливаюсь. Сморкаюсь. Иду.
Неожиданно случается первый теплый день. И, наевшись соленых котлет из школьного меню, я засыпаю прямо на уроке. Красные, голубые, алые и зеленые пятна затягивают в свой калейдоскоп.
И, став частью причудливого узора, я кружусь и улыбаюсь. И все вокруг меня хохочет. Хохочет весь класс.
— Сулимова, к доске! Сулимова!!!
Ну вот. Теперь эту тройку по химии мне уже никогда не исправить...
И становится спокойно. Была надежда, иллюзия. Но больше не нужно работать над собой. Ура!
Я бегу вприпрыжку по залитому солнцем двору. И, сняв колготы, бросаю их в мусорное ведро. Надеваю юбку с воланами и майку в горох. Застегиваю синие босоножки, шевелю пальцами, крашу губы, улыбаюсь. Идти мне некуда, поэтому иду в магазин. Бегу в магазин. Несусь.
И ветер поднимает воланы выше необходимого минимума.
Не верится. Не верится!
Пахнет не так. Цвета другие. Волосы, отделавшиеся от шерстяной шапки, спешат впитать в себя все запахи улицы. Тихонечко нюхаю прядь, она щекочет нос ароматом свежести. Я пою про себя песни группы “Ласковый май”. Кто-то выставил на подоконник подклеенный скотчем кассетник. Белые розы!
Вечером мы с подружками гуляем. Туда. И сюда. Из одного двора. В другой.
То захохочем. То шептаться начинаем. Пока не стемнеет. Потом до полуночи я пишу сочинение по литературе. Открыто окно. Мой слух ласкает отборный мат плохих мальчиков, собравшихся во дворе “на тёрки”. Пищат и матерятся их плохие девочки. Играют на гитаре. Строят планы, как поедут в соседний район.
Вот это жизнь!
Ставлю точку в тетрадке. Это верная будет пятерка. Вот если бы не было литературы, я бы думала, что троечница. Могла бы спуститься к подъезду и выкурить сигарету. Потом сказать это самое слово. Обозначающее, что мне очень хорошо.
А так. Мне просто хорошо. Впереди прекрасное лето. Как же я дожила-то до него, бедняжка... Умница. Умница. Сладких снов. И долгих счастливых дней.
На солнечной стороне жизни.
В мае поздно вершить то, что не было сделано в течение всего учебного года.
В мае мозги набекрень. А коли они там и были, то и вовсе не о чем говорить.
Каждый раз, приближаясь к этому невидимому порогу, я до самого конца не верю, что удастся переступить границу и, придерживая ладошками бледные щеки, отнести свое лицо на другую, солнечную сторону жизни. И когда наступает в апреле возврат зимних холодов, мне кажется, что это единственно возможная правда. Такое предсказуемое несчастье или злое колдовство — лета не будет.
Я читаю в книгах про лето. Знаю, что есть люди, которые его видели своими глазами, но голова моя кружится, в глазах темным-темно. Со мной оно не случится. И я опускаю взгляд вниз, он скользит по черному школьному фартуку, карманы которого набиты носовыми платками, и падает на вытянутые на коленках колготы. Серые. Или коричневые. Какие-то такие. Останавливаюсь. Сморкаюсь. Иду.
Неожиданно случается первый теплый день. И, наевшись соленых котлет из школьного меню, я засыпаю прямо на уроке. Красные, голубые, алые и зеленые пятна затягивают в свой калейдоскоп.
И, став частью причудливого узора, я кружусь и улыбаюсь. И все вокруг меня хохочет. Хохочет весь класс.
— Сулимова, к доске! Сулимова!!!
Ну вот. Теперь эту тройку по химии мне уже никогда не исправить...
И становится спокойно. Была надежда, иллюзия. Но больше не нужно работать над собой. Ура!
Я бегу вприпрыжку по залитому солнцем двору. И, сняв колготы, бросаю их в мусорное ведро. Надеваю юбку с воланами и майку в горох. Застегиваю синие босоножки, шевелю пальцами, крашу губы, улыбаюсь. Идти мне некуда, поэтому иду в магазин. Бегу в магазин. Несусь.
И ветер поднимает воланы выше необходимого минимума.
Не верится. Не верится!
Пахнет не так. Цвета другие. Волосы, отделавшиеся от шерстяной шапки, спешат впитать в себя все запахи улицы. Тихонечко нюхаю прядь, она щекочет нос ароматом свежести. Я пою про себя песни группы “Ласковый май”. Кто-то выставил на подоконник подклеенный скотчем кассетник. Белые розы!
Вечером мы с подружками гуляем. Туда. И сюда. Из одного двора. В другой.
То захохочем. То шептаться начинаем. Пока не стемнеет. Потом до полуночи я пишу сочинение по литературе. Открыто окно. Мой слух ласкает отборный мат плохих мальчиков, собравшихся во дворе “на тёрки”. Пищат и матерятся их плохие девочки. Играют на гитаре. Строят планы, как поедут в соседний район.
Вот это жизнь!
Ставлю точку в тетрадке. Это верная будет пятерка. Вот если бы не было литературы, я бы думала, что троечница. Могла бы спуститься к подъезду и выкурить сигарету. Потом сказать это самое слово. Обозначающее, что мне очень хорошо.
А так. Мне просто хорошо. Впереди прекрасное лето. Как же я дожила-то до него, бедняжка... Умница. Умница. Сладких снов. И долгих счастливых дней.
На солнечной стороне жизни.
Комментарии (0)