Послезавтра, 27 января, 73-я годовщина прорыва ленинградской блокады. Дата не юбилейная, совсем не праздничная, но памятная всем, у кого эта память сохранилась. И речь не о блокадниках — людях, которые до последнего вздоха будут помнить те ужасы и страдания, которые принесли им страшных 872 дня, пока Ленинград был полностью отрезан от Большой земли. Разговор о нас с вами. О тех, кто родился и вырос благодаря их стойкости, вере, их нечеловеческому терпению и полному самоотречению. Что мы, сегодняшние, знаем о ленинградской блокаде?
Помню, в середине 70-х годов нас, школьников, целыми классами водили в кинотеатр «Октябрь» на просмотр фильма «Неизвестная война». Он был снят совместно советскими и американскими кинематографистами специально для американской аудитории, для которой Великая Отечественная и в самом деле была неизвестной войной. Мы же, тогдашние пацаны, знали о ней не только из книжек: в каждой семье ещё были живы те, кто в той или иной мере хлебнул военного лиха. О войне могли рассказать не только бабушки и дедушки, вполне ещё моложавые и бодрые тогда ветераны, но даже наши родители. Тем не менее кто-то мудрый (безо всякой иронии!) вверху решил, что и нам, советским школьникам, неплохо было бы посмотреть этот фильм. Как в воду глядел!
Нам-то казалось, что о блокаде мы знаем если не всё, то многое. Знали о знаменитом дневнике Тани Савичевой, знали о строго нормированных граммах хлеба в сутки, знали даже ужасающие цифры: за годы блокады в трёхмиллионном до войны городе от голода и холода умерло более 600 тысяч человек. Мало знали!
Потому и стали для многих из нас откровением рассказы очевидцев о «котлетах» из сваренных книжных переплётов, о массовом поедании кошек, собак, мышей и крыс, о «супе» из обойного клея и начисто обглоданных деревьях весенней порой. Ничего не знали мы о знаменитом ленинградском «кофе», который «варили» из обожжённой земли, пропитанной сахаром после уничтожения фашистской авиацией продовольственных складов.
Бедным нашим девчонкам стало плохо, а у пацанов до хруста сжались зубы и кулаки, когда мы узнали, что ленинградские матери для того, чтобы дать хоть сколько-то калорий своим грудным детям, из-за отсутствия грудного молока надрезали соски и кормили младенцев собственной кровью. С тех пор и навсегда для нас слова «Ленинград», «блокада», «голод», «смерть», «героизм» и «непокорённость» стали синонимами.
А ещё «благородство». Потому что даже в этих ужасных условиях в Ленинграде действовал зоопарк, и умирающие от голода ленинградцы чем могли подкармливали животных. И когда у одной из обезьян родился детёныш, которого той нечем было кормить из-за постоянного недоедания, ленинградские матери, у которых ещё оставалось грудное молоко, по каплям собирали его для малыша.
Каково же было моё возмущение, когда буквально на днях в меню одного из гомельских кафе, расположенном на Речицком проспекте, я наткнулся на блюдо под названием «Блинчики «Блокадные». В состав которых входит сёмга, сливочное масло и красная икра. А теперь сравните состав этих блинчиков с рецептом ленинградского «хлеба», в состав которого входило около 60% ржаной затхлой муки, всё остальное составляли солодовая и овсяная мука, отруби и жмых.
И даже эти 125-250 граммов в сутки нужно было ещё заработать, а заработав, суметь приобрести, отоварив хлебные карточки. И воевать, и работать, и просто выживать на таком скудном рационе жителям блокадного Ленинграда пришлось не неделю, не месяц, а годы. Под ежедневными артобстрелами, авианалётами, в лютые холода. И если изредка, как особое лакомство, появлялись в их рационе блинчики, то пекли их из всё той же отодранной от старых обоев муки на «чистом» машинном масле.
Всё, больше ничего говорить не хочется. Обидно и… противно.
Комментарии (0)